IndexАнастасия ШульгинаLittera scripta manetContact
МАЗОХИЗМ

Половая психопатия

Рихард фон Крафт-Эбинг

Сочетание переносимых жестокостей и насилия со сладострастием

Явление, противоположное садизму, представляет мазохизм. В то время как первый состоит в причинении боли, в насилии, второй — в желании переносить боль, подчиняться насилию.

Под мазохизмом я понимаю своеобразное извращение психической половой жизни, состоящее в том, что Субъект на почве половых ощущений и побуждений находится во власти того представления, что он должен быть — вполне и безусловно порабощен волей лица другого пола, что это лицо должно обращаться с ним, как с рабом, всячески унижая и третируя его. Представление это носит окраску сладострастия, и индивид, одержимый им, постоянно рисует в своем воображении картины, имеющие своим содержанием всевозможные ситуации вышеупомянутого характера; он часто стремится к воплощению этих образов его фантазии, и в силу извращения своего полового влечения становится нередко в большей или меньшей степени нечувствительным к нормальным раздражениям противоположного пола, неспособным к нормальной половой жизни, иначе говоря, обнаруживает психическую импотенцию. Эта психическая импотенция обусловливается здесь, однако, отнюдь не страхом перед противоположным полом, но исключительно тем, что извращенному влечению соответствует иное удовлетворение, а не нормальное, хотя также через посредство женщины, но не путем акта совокупления.

С другой стороны, встречаются также случаи, в которых наряду с извращенным направлением полового влечения сохраняется в еще удовлетворительной степени восприимчивость к нормальным раздражениям и половое общение происходит при нормальных условиях. В иных случаях опять-таки импотенция бывает не чисто психической, но и физической, т. е. спинальной, так как это извращение, подобно почти всем другим извращениям полового влечения, развивается обычно только на почве психического, большей частью отягощенного наследственностью предрасположения, и такие индивиды обычно предаются уже с самой ранней юности безмерным эксцессам, в особенности мастурбационным, на которые их постоянно толкает трудность воплощения их фантастических образов.

Поводом и правом назвать эту половую аномалию «мазохизмом» служит то обстоятельство, что писатель Захер-Мазох в своих романах и новеллах очень часто изображал это извращение, тогда еще научно не исследованное. В отношении образования этого слова я следовал аналогии с «дальтонизмом» (по имени Дальтона, описавшего цветовую слепоту). В последние годы мне были представлены доказательства, что Захер-Мазох не только описал мазохизм, но и сам страдал данной аномалией1. Хотя я узнал об этом обстоятельстве частным образом, я позволю себе все же открыть это. Я заранее не согласен с тем упреком, который мне могут сделать некоторые почитатели писателя и критики моей книги, что я связал имя уважаемого писателя с извращением в области половой жизни. Как человек, Захер-Мазох, конечно, ничего не потеряет в глазах всех интеллигентных людей от того, что он был подвержен такой половой аномалии. Как автор, вследствие этого он нанес большой ущерб своим произведениям, ведь до того времени, пока он не предался своим извращенным наклонностям, он как богато одаренный писатель, наверно, создал бы еще много выдающегося, если бы был в половом отношении нормальным человеком. С этой точки зрения он показательный пример того огромного влияния, которое оказывает подовая жизнь, и в хорошем, и в дурном смысле, на духовную сторону человека.

Число наблюдавшихся до сих пор случаев несомненного мазохизма представляется уже довольно значительным. Будет ли мазохизм существовать наряду с нормальной половой жизнью или же полностью овладеет индивидом, будет ли лицо, страдающее этим извращением, стремиться к реализации своих своеобразных фантазий (и в какой степени) или нет, ограничится ли при этом более или менее его половая способность или не пострадает — все это зависит только от степени имеющегося в каждом данном случае извращения и от силы этических и эстетических противодействующих мотивов, равно как и от крепости физической и психической организации больного. Существенной с точки зрения психопатии и общей чертой всех этих случаев является направленность полового влечения на представления, имеющие своим содержанием подчинение лицу другого пола, и на то, чтобы испытать его насильственные действия по отношению к себе.

То, что мы говорили относительно импульсивности (затемнения мотивировки) садистских актов и безусловно прирожденного характера извращений, применимо и к мазохизму.

И при мазохизме мы видим градацию актов от самых отвратительных и чудовищных до просто смешных и нелепых, в зависимости от степени интенсивности извращенного влечения и от силы этических и эстетических мотивов противоположного характера. Но наиболее крайние последствия мазохизма встречают обычно сильное противодействие со стороны инстинкта самосохранения, и потому те убийства и тяжкие повреждения, которые могут совершаться в аффекте садизма, здесь, насколько по крайней мере известно до сих пор, не дополняют реальной картины болезни, хотя в мире внутренних фантазий извращенные стремления мазохистов могут иногда нарастать и до этих крайних пределов (см. ниже наблюдение 62).

Как и при садизме, акты, которым предаются мазохисты, совершаются некоторыми лицами в сочетании с актом совокупления, иначе говоря, носят характер подготовительных действий, другими же — как суррогат невозможного в нормальном виде полового общения. И здесь это зависит только от состояния половой способности, по большей части пониженной физически или психически вследствие извращенного направления половых представлений, и существа вопроса не касается.

а) Влечение к насильственным действиям и унижению с целью полового удовлетворения

Наблюдение 50. Ц., 29 лет, техник, явился на прием по поводу предполагаемой спинной сухотки. Отец был нервным человеком и умер от спинной сухотки, сестра отца душевнобольная Многие родственники отличаются крайней нервозностью и причудами.

Обследование больного позволяет констатировать половую спинномозговую и головно-мозговую астению. Ни анамнез, ни объективные симптомы не обнаруживают следа спинной сухотки. На вопрос о половых излишествах больной заявляет, что он с детства предавался онанизму. Дальнейшие расспросы выяснили следующие интересные психополовые аномалии.

Уже в возрасте 5 лет у Ц. пробудилась половая жизнь, проявляясь в сладострастном влечении как к самосечению, так и к сечению другими лицами. Определенных в смысле пола индивидов больной при этом в виду не имел. За неимением лучшего он предавался самобичеванию и с течением времени добивался таким путем извержения семени.

Уже задолго до этого он начал удовлетворять себя мастурбацией, причем каждый раз воображение его рисовало ему картины сечения.

Когда подрос, он посетил два раза публичный дом для того, чтобы быть там высеченным проституткой. Он выбрал для этой цели самую красивую девушку, но, к удивлению своему, был совершенно разочарован, так как акт сечения не привел не только к семяизвержению, но даже к эрекции.

Он узнал, что сечение представляет лишь вещь второстепенную, но что главное — это идея подчинения воле женщины. К этому выводу он пришел не в первое свое посещение публичного дома, но во второе, когда его попытка увенчалась полным успехом именно потому, что он всецело был поглощен мыслью о своем порабощении.

С течением времени, настраивая свою фантазию на мазохистские представления, он мог даже совершать половой акт также и без всякого сечения, но получал при этом лишь неполное удовлетворение, почему и предпочитал иметь половое общение мазохистским способом. Подчиняясь власти прирожденного влечения к бичеванию, он находил в мазохистских сценах удовольствие лишь тогда, когда подвергался бичеванию по ягодицам или по крайней мере воспроизводил в воображении подобную ситуацию. В периоды сильно повышенной возбудимости ему достаточно было одного представления о том, что он описывает красивой девушке сцены такого рода. Это вызывало в нем оргазм, и дело по большей части оканчивалось извержением семени.

Очень рано к этому присоединились в высшей степени действенные в смысле конечного эффекта возбуждения фетишистские представления. Он заметил, что его внимание приковывали и удовлетворяли такие женщины, которые носили высокие сапоги и короткую юбку (венгерская одежда). Каким путем он дошел до этого фетишистского представления, он сказать не может. И в мальчиках его возбуждает нога, обутая в высокий сапог, но возбуждение это, по его словам, чисто эстетическое, без примеси чувственной окраски, да и вообще он не замечал в себе ни разу ощущений однополого характера. Свой фетишизм пациент объясняет пристрастием к икрам, прибавляя, однако, что возбуждают его только дамские икры, скрытые в изящном сапоге. Обнаженные икры, как и вообще обнаженные женские формы, не вызывают в нем ни малейшего полового возбуждения.

Другим фетишистским представлением, но уже побочного, второстепенного значения, является для больного человеческое ухо. Он испытывает сладострастное ощущение, поглаживая красивое ухо красивого человека. С мужчинами это доставляет ему незначительное наслаждение, с женщинами — огромное.

Затем он питает слабость к кошкам. Он находит их красивыми, каждое их движение симпатично ему Вид кошки в состоянии даже вывести его из самого подавленного состояния. Кошка представляется ему чем-то священным, более того, он видит в ней даже божественное существо! В причинах этого странного чувства он не может себе дать отчета.

В последнее время в его воображении стали возникать часто и садистские представления, содержанием которых являлось бичевание мальчика. В этих представлениях играют роль как мужчины, так и женщины, по преимуществу, однако, последние, и в этом случае наслаждения, испытываемые им, несравненно большие.

Больной утверждает, что наряду с ощущениями мазохистскими он имеет еще другие, которые он характеризует как «пажизм». В то время как его мазохистские представления и действия носят безусловно грубо чувственные характер и окраску, его «пажизм» состоит в идее, что он служит пажом красивой девушки. Девушку эту он представлял себе вполне целомудренной, хотя и пикантной, и свои отношения к ней — отношениями раба, но отношениями совершенно невинными, чисто платоническими. Идея служения пажом «чудному созданию» окрашена сладостным ощущением отнюдь, однако, не полового характера. Он испытывает при этом исключительное нравственное удовлетворение, в противоположность чувственно окрашенному мазохизму, и потому должен видеть в своем «пажизме» нечто совершенно иное.

Внешность пациента на первый взгляд не представляет никаких отклонений от нормы, но при ближайшем осмотре оказывается, что таз его чрезмерно широк, с плоскими подвздошными остями с ненормальным наклоном, безусловно женственного характера. Глаза невропатические. Ц. сообщает затем, что он часто испытывает чувство щекотания и сладострастного возбуждения в заднем проходе и что он может доставлять себе удовлетворение с помощью пальца и в этой области (эрогенная зона).

Пациент беспокоится за свое будущее и сомневается в своем выздоровлении. Он полагает, что для него возможно было бы единственное спасение — это заинтересоваться женщиной надлежащим образом, но считает для этого слишком слабыми и свою волю, и свое воображение.

То, что пациент, историю болезни которого мы только что привели, называет «пажизмом», в сущности, мало чем отличается от мазохизма, как это доказывают: 1) нижеследующие случаи символического мазохизма и другие аналогичные наблюдения, 2) то обстоятельство, что совокупление при этом виде полового извращения иногда отвергается больным как неадекватный акт, и 3) тот факт, что в подобных случаях нередко дело доходит до фантастической экзальтации извращенного идеала.

Наблюдение 51. Мысленный мазохизм. X., техник, 26 лет; мать — нервная женщина, вечно страдающая мигренями. В восходящем поколении со стороны отца имеются случаи заболевания спинного мозга и случай психоза. Один брат «нервный».

X. перенес немало серьезных детских болезней, учение давалось ему легко, развитие шло нормально. Внешность его вполне мужская, хотя сложения несколько слабоватого и рост ниже среднего. Опущение правого яичка, яичко прощупывается в паховом канале; пенис нормально развит, но несколько мал.

В возрасте 5 лет, когда X. однажды занимался гимнастикой, прыгая через маленький снаряд с выпрямленными и закинутыми одна на другую ногами, у него впервые зародились сладострастные ощущения. Он повторил ту же процедуру несколько раз, но затем забыл об этом явлении, и когда, будучи уже более зрелым мальчиком, снова вспомнил о нем и проделал прежний опыт, то ожидаемый результат больше не наступил.

7 лет X. присутствовал на школьном дворе при борьбе мальчиков, причем победители садились верхом на лежавших на спине побежденных. Это зрелище произвело на X. сильное впечатление. Ему представилось, что положение лежащего внизу должно быть очень приятным, мысленно поставил себя в это положение и создал в своем воображении картину, как он мнимыми попытками подняться доведет дело до того, что сидящий на нем верхом приблизится к его лицу и сядет на него, заставив его ощущать испарение своих половых частей. Подобные ситуации всплывали в его фантазии впоследствии довольно часто, окрашивались сладострастным ощущением, но собственно настоящего сладострастия он при этом не испытывал ни разу, считал такие мысли некрасивыми и греховными и старался отделаться от них. О половых отношениях он, по его словам, тогда не имел никакого представления. Достойно внимания, что пациент до 20 лет жизни страдал временами ночным недержанием мочи.

До наступления половой зрелости периодически возвращавшиеся мазохистские представления имели своим содержанием положение пациента между бедрами другого лица — как мальчика, так и девочки.

Начиная с этого времени преобладали женские образы, а с завершением периода зрелости фигурируют исключительно последние. Мало-помалу ситуации эти стали получать и иное содержание, определяясь представлением о полном подчинении воли и власти взрослой девушки, сопровождаясь соответствующими действиями и положениями.

В качестве примеров таких ситуаций, вызванных идеей о своем полном порабощении, X. приводит:

«Я лежу на полу на спине. У изголовья стоит моя госпожа и поставила одну ногу ко мне на грудь или обхватила мою голову ногами так, что лицо мое находится как раз под ее половыми частями. Или же она сидит верхом у меня на груди, или на моем лице, ест и пьет, пользуясь моим телом, как обеденным столом. Если я не так исполнил приказание своей госпожи или если ей вообще это угодно, то она запирает меня в темное отхожее место, а сама отправляется из дому и ищет развлечений. Она указывает своим подругам на меня как на своего раба и в качестве такового представляет и им пользоваться моими услугами.

Она заставляет меня исполнять самые грубые, самые низкие обязанности прислуги, я должен прислуживать ей при вставании, во время купанья, при мочеиспускании, причем в последнем случае она иногда пользуется моим лицом и принуждает меня пить ее мочу».

Идеи эти X., однако, ни разу не пытался воплотить в действительность, так как он смутно чувствовал, что осуществление их не доставит ему телесного наслаждения.

Только однажды он забрался тайком в комнату красивой горничной, побуждаемый своими представлениями о том, как он будет пить мочу девушки, но отвращение удержало его от выполнения подобного намерения.

X. напрасно боролся и борется с этими мазохистскими представлениями, которые тяготят его и отвратительность которых он сознает. Они владеют им с прежней силой. Он обращает внимание на то, что унижение и покорность играют в этом извращении главную роль и что чувство боли совершенно заслоняется сладострастным ощущением.

Свою «повелительницу» он представляет себе в образе изящно сложенной молодой женщины лет 20, с нежным, красивым лицом, одетую в возможно более короткие, светлые платья.

В обычном общественном сближении с молодыми дамами, в танцах, в ухаживании X. до сих пор не находил решительно никакого удовольствия.

Со времени наступления половой зрелости соответствующие мазохистские представления сопровождались временами поллюциями при явлениях слабо выраженного сладострастного ощущения.

Когда пациент однажды предпринял трение головки полового члена, ему не удалось добиться ни эрекции, ни семяизвержения, и вместо сладострастного ощущения он испытал только ощущение неприятное, почти болезненное. Неудача этой попытки, как и нескольких последующих, предохранила X. от мастурбации. Зато с 20 лег при разнообразных гимнастических упражнениях (на трапеции, при взлезании на столб) у него стало часто появляться семяизвержение, сопровождавшееся сильным оргазмом. Стремление к половому общению с женщинами (превратных половых ощущений пациент не обнаруживал ни разу) до настоящего времени еще не наступало. Когда на 26-м году жизни один товарищ уговорил его отправиться в публичный дом, чтобы совершить акт совокупления, то уже на пути туда он стал обнаруживать «тоскливое беспокойство и положительное отвращение», а по прибытии на место был сильно возбужден, дрожал всем телом, обливался потом и до эрекции дело не дошло. Несколько повторных попыток того же рода потерпели прежнее фиаско, хотя явления физического и душевного возбуждения уже не были так бурны, как в первый раз.

Половая похоть не проявилась ни разу. Воспользоваться мазохистскими представлениями для удачного выполнения акта совокупления пациенту не удалось, так как его психические способности в этих условиях были «словно парализованы» и он не в состоянии был вызвать в своей фантазии «необходимые для эрекции интенсивные образы». Таким образом, частью по причине отсутствия полового влечения, частью по недостатку доверия к удаче, он прекратил всякие дальнейшие попытки к совершению акта совокупления. Только впоследствии он иногда удовлетворял свое слабое половое влечение указанными гимнастическими упражнениями. В виде исключения при самопроизвольных или сознательно вызванных мазохистских представлениях дело доходило до эрекции, но извержения семени более не наступало.

Поллюции появляются приблизительно через 6 недель.

Пациент — высокоинтеллигентная личность, с тонкой натурой, несколько неврастеничен. Он жалуется на то, что, бывая в обществе, по большей части испытывает такое чувство, как будто он обращает на себя общее внимание, как будто он служит предметом наблюдений, и чувство это вырастает до ощущения тоски и страха, хотя он отлично сознает, что все это -—плод его воображения. Вот почему он предпочитает одиночество, тем более что боится того, что об его половой аномалии могут узнать.

Его импотенция ему не в тягость, поскольку половое влечение его почти равно нулю, тем не менее он считал бы восстановление своей сексуальной жизни величайшим счастьем, так как ему известно, как много зависит от нее социальная жизнь, и тогда он вращался бы в обществе с большей уверенностью и большим мужеством. Нынешнее же его существование представляется ему мукой, и на такую жизнь он смотрит как на непосильное бремя.

Эпикриз. Отягощение (наследственное). Ненормально раннее пробуждение половой жизни. Уже с 7-летнего возраста возникновение сладострастных и несомненно мазохистских ощущений при виде мальчиков, сидящих верхом друг на друге (половая и извращенная окраска ситуации, которая сама по себе у нормального человека не должна вызывать полового возбуждения), одновременно с обонятельными представлениями.

Эти ситуации как содержание фантастических представлений вначале в половом отношении не дифференцированы, со временем же наступления половой зрелости — гетеросексуального характера.

Означенные ситуации ведут к резко отраженному мысленному мазохизму (идеи уничижения, порабощения), в котором единственным соединительным звеном с женской половой сферой является представление о том, что им пользуются при мочеиспускании и что его даже заставляют пить мочу госпожи.

Отсутствие нормального полового влечения к женщине главным образом на почве мазохизма.

Наблюдение 52. X., 28 лет, литератор, с тяжелой наследственностью, с раннего детства обнаруживал половую гиперестезию: 6 лет от роду имел сны, содержанием которых являлся акт сечения по ягодицам женщиной; он просыпался каждый раз после этого в состоянии крайне сладострастного возбуждения, что и явилось поводом к мастурбации. 8-летним мальчиком он однажды обратился к кухарке с просьбой высечь его. С 10-летнего возраста — симптомы неврастении. До 25-го года сны, опять-таки с представлениями об акте сечения или того же содержания фантазии наяву, в сопровождении рукоблудия. За три года до настоящего времени — влечение быть высеченным проститутками.

Полное разочарование ввиду отсутствия при этом эрекции и семяизвержения. Новая попытка в возрасте 27 лет с целью добиться эрекции и возможности совершить акт совокупления. Удалось это не сразу, и то при посредстве следующего приема: проститутка, в то время как он пытался выполнить половой акт, должна была рассказывать ему о том, какими безжалостными ударами она осыпает других импотентов, и угрожать ему тем же самым. Кроме того, он должен был вызвать в своем воображении представления, будто он закован в цепи, находится всецело во власти женщины, беспомощен, переносит от нее мучительнейшие истязания. Иногда для приобретения половой способности он действительно должен был позволять себя привязывать. Этим путем ему удавалось доводить акт совокупления до конца. Поллюции сопровождались сладострастным ощущением только в том случае, когда ему снилось (такие сны бывали, впрочем, редко), что он подвергается истязаниям или присутствует при том, как одна проститутка бичует другую. Совершение полового акта ни разу не сопровождалось настоящим сладострастным ощущением.

В женщине его интересуют только руки. Больше всех ему нравятся крепко сложенные женщины с сильными кулаками. Во всяком случае, влечение его к бичеванию представляется лишь мысленным, так как при значительной чувствительности кожи ею удовлетворяет уже несколько легких ударов; к ударам, нанесенным рукой мужчины, он отнесся бы с отвращением. Он желал бы жениться. Невозможность требовать от порядочной женщины нанесения ударов и сомнение в том, что без них он сумеет быть потентным, объясняют его нерешительность и желание избавиться от своей болезни.

Наблюдение 53. Д., 32 лет, живописец, с тяжелой наследственностью, с признаками дегенерации, с невропатической конституцией, неврастеник, слабого нежного сложения в юности. Впервые испытал половое влечение на 17-м году. Оно развивалось слабо, направлено было на лиц другого пола, но в мазохистской форме. Он жаждал ударов от красивой женской ручки. Однако рука не была для него фетишем. Он мечтал о гордой повелительнице, но никогда не старался осуществить свои мазохистские желания. Объяснить их не мог. Он сделал четыре раза попытку к акту совокупления, но безуспешно; занимался мастурбацией. Из-за этого, а также вследствие развившейся на этой почве тяжелой неврастении с фобиями он обратился к врачу.

Пассивное бичевание (флагеллация) и мазохизм

В трех приведенных до сих пор случаях у лиц, страдавших мазохизмом, выражением стремления к порабощению женщиной является по преимуществу пассивное бичевание. К тому же средству прибегает большое число мазохистов.

Мы знаем, однако, что пассивное бичевание представляет собой процесс, который путем механического раздражения седалищных нервов способен рефлекторно вызвать эрекцию. Таким эффектом бичевания пользуются истощенные развратники для поддержания своей упавшей половой способности, и эта извращенность (извращение) встречаются очень часто.

Ввиду этого необходимо рассмотреть, в каком отношении стоит пассивное бичевание мазохистов к такому же бичеванию, практикуемому при физическом половом ослаблении, а не психическом извращении.

То что мазохизм представляет собой нечто иное, гораздо более широкое явление, чем простое бичевание, вытекает с наглядностью уже из сообщений лиц, страдающих этим извращением.

Для мазохиста самое главное — подчинение женщине, истязание же есть лишь выражение этого подчинения, и притом одно из самых сильных. Оно имеет для него символическое значение и служит только средством для духовного удовлетворения его своеобразных влечений.

Напротив, ослабленный распутник не мазохист, прибегая к пассивному бичеванию, ищет лишь механического средства для своего спинномозгового центра.

Имеет ли место в каждом конкретном случае простое (рефлекторное) бичевание, или же настоящий мазохизм, определяется показанием данного лица и, кроме того, другими обстоятельствами, сопровождающими его действия.

Здесь мы должны руководствоваться следующими критериями:

1) у мазохиста влечение к пассивному бичеванию существует почти всегда с самого начала. Оно всплывает как желание еще раньше, чем данное лицо могло на личном опыте убедиться в рефлекторном действии бичевания, зачастую впервые лишь во сне, как, например, в приводимом ниже наблюдении 55;

2) у мазохиста пассивное бичевание является обычно лишь одним из многих истязаний самого разнообразного характера, возникающих в виде фантазии в кругу его представлений и нередко осуществляемых на деле. При всех этих разнообразных истязаниях и при тех часто практикуемых наряду с бичеванием актах, которые служат выразителями чисто символического самоуничижения, само собой разумеется, не может быть уже и речи о рефлекторном физическом раздражающем воздействии. В подобных случаях, следовательно, мы всегда должны заключить о существовании врожденной аномалии, извращения;

3) важное значение имеет то обстоятельство, что искомое бичевание у мазохиста отнюдь не обязательно должно оказать сексуальное действие. Более того, сплошь и рядом наступает даже в более или менее ясной степени разочарование, и притом всякий раз, когда намерение мазохиста доставить себе этой процедурой иллюзию желаемой ситуации (порабощения женщиной) не удается, так что в женщине, на которую он возлагает совершение процедуры, он видит лишь послушное орудие своей собственной воли. Ср. в этом смысле вышеприведенные случаи и приводимое ниже наблюдение 58.

Между мазохизмом и простым (рефлекторным) бичеванием существует отношение, аналогичное тому, которое мы видим, например, между перверсивным (превратным) половым ощущением и приобретенной педерастией.

Значение этого воззрения не умаляется тем обстоятельством, что и у мазохиста бичевание может иметь указанное нами рефлекторное действие, далее, что иногда перенесенное в детстве наказание подобного рода пробуждает впервые чувство сладострастия и одновременно с этим выходит из своего скрытого состояния мазохистское предрасположение. В этих случаях именно условия, приведенные выше при изложении 2-го и 3-го пунктов, и характеризуют данное состояние как мазохистское.

Если о способе возникновения сомнительного случая нет более подробных сведений, то существование побочных обстоятельств, вроде тех, какие мы привели выше при изложении 2-го пункта, ясно свидетельствует о принадлежности к мазохистскому извращению. Это применимо, например, к обоим описываемым ниже случаям.

Наблюдение 54. Один больной Тарновского нанимал на время своих припадков через особое доверенное лицо помещение и специальный персонал (трех проституток), снабженный точными инструкциями относительно своих обязанностей. В определенное время он являлся туда, его раздевали, мастурбировали, подвергали бичеванию — все это согласно его предварительным распоряжениям. Он проделывал комедию кажущегося сопротивления, просил милосердия, после этого — опять-таки сообразуясь с его инструкциями — ему давали есть и укладывали спать, но не выпускали, несмотря на его протест, осыпая ударами при неповиновении. Так проходило несколько дней. С окончанием приступа он покидал свое временное жилье и возвращался к жене и детям, ничего не подозревавшим о его болезни. Приступ повторялся один-два раза в год. (Тарновский. Указ. соч.)

Наблюдение 55. X., 34 лет, с тяжелой наследственностью, страдает превратным половым ощущением. В силу различных причин лишен был возможности, несмотря на сильную половую потребность, пользоваться услугами мужчин. Иногда ему снилось, что его сечет женщина, причем у него каждый раз происходит истечение семени. Сон этот навел его на мысль прибегнуть к проституткам для пассивного бичевания как к суррогату гомосексуальной половой любви.

Нанимая по временам проститутку, он снимал с себя всю одежду, ей же не разрешал полностью обнажаться, затем заставлял женщину бить его по ногам, сечь, бичевать. Вершиной полового возбуждения было облизывание женской ноги, потому что тогда он мог получить полное удовлетворение, сопровождаемое семяизвержением.

Непосредственно за извержением семени больным овладевало чувство страшного отвращения к нравственно унижающей его обстановке совершенного проступка, и он спешил как можно скорее удалиться домой.

Наблюдение 56. X., 28 лет, принадлежащий к высшему обществу, каждые 3—4 недели являлся в публичный дом, куда предварительно сообщал о своем посещении следующей запиской: «Милая Гретхен, я приду завтра вечером между 8 и 9 часами. Розги и плеть! Сердечно кланяюсь...»

В определенный час X. являлся с кожаными ремнями, нагайками, плетью. Он раздевался, затем ему связывали ноги и руки принесенными ремнями и проститутка секла его по ягодицам, ногам, спине до тех пор, пока не наступало извержение семени. Больше никакого желания он не выражал.

Для данного лица бичевание являлось лишь средством удовлетворения его мазохистских вожделений, а не искусственным методом для подъема его половой силы, это видно из того, что он заставлял себя связывать и совершенно отвергал половой акт.

Для его мазохистских идей достаточно было' в качестве эквивалента нормального полового акта определенное подчиненное положение, чтобы путем фантазии добиться желательного оргазма, причем, конечно, главную роль играло бичевание как самое сильное средство для выражения этого подчинения воле другого лица. Конечно, можно допустить, что бичевание путем рефлекторного раздражения центра семяизвержения содействовало окончанию акта, заменявшего совокупление.

Бывают, однако, и такие случаи, в которых пассивное бичевание само по себе составляет все содержание мазохистских фантазий, без того, чтобы выступили другие представления самоуничижения и т. д. и чтобы настоящий характер этого способа проявления подчиненности ясно сознавался.

Такие случаи трудно отличить от случаев простого рефлекторного флагеллантизма. Только с учетом того обстоятельства, что извращение зародилось до того, как личным опытом больной удостоверился в рефлекторном действии бичевания (см. выше 1-й пункт), можно поставить настоящий диагноз, считаясь с тем, что истинными мазохистами бывают обычно люди с извращенными уже в юношестве наклонностями и что осуществление извращения по большей части либо вовсе не имеет места, либо оканчивается разочарованием (см. выше 3-й пункт), и этот факт вполне понятен, так как все разыгрывается преимущественно в области фантазии.

Мы приведем здесь еще один случай мазохизма, в котором весь комплекс представлений, присущих этому извращению, выражен в наиболее полной форме. Это подробное самоописание общего психического состояния субъекта отличается от наблюдения, приведенного в 11-м издании, лишь тем, что здесь налицо полный отказ от реализации извращенных представлений и что наряду с существующими извращениями половой жизни сохранили всю свою силу нормальные раздражения, поэтому при нормальных условиях оказывалось возможным и обычное половое общение.

Наблюдение 57. «Мне 35 лет, психически и физически развит нормально. Во всем самом отдаленном кругу моих родных, как по прямой, так и по боковой линии, мне не известен ни один случай душевного расстройства. Мой отец, которому во время моего рождения было приблизительно 30 лет, насколько мне известно, любил крупных, хорошо сложенных женщин.

Уже в раннем детстве я охотно занимал свой ум представлениями, содержанием которых служило абсолютное господство одного человека над другим. Мысль о рабстве действовала на меня сильно возбуждающим образом, притом одинаково с точки зрения как властителя, так и раба. Меня необычайно возбуждало то, что один человек может владеть другим, продавать его, наказывать, и при чтении «Хижины дяди Тома» (книга эта попала мне в руки приблизительно во время наступления половой зрелости) я неоднократно имел эрекции. В особенно сильное возбуждение приводило меня представление о человеке, запряженном в экипаж, в котором сидел другой человек, направлявший бег первого и погонявший его ударами бича.

До 20-го года жизни представления эти были чисто объективны и безразличны в половом отношении, т. е. рабом, возникавшим в моем воображении, было третье лицо (следовательно, не я) и властелин не был обязательно женщиной.

Поэтому-то указанные представления и не оказывали никакого влияния на мое половое влечение и на удовлетворение

последнего. Хотя они и вызывали эрекции, тем не менее я ни разу в своей жизни не онанировал и с 19-го года совершал половой акт без содействия названных представлений и при отсутствии какого бы то ни было отношения к ним. Впрочем, я все время отдавал предпочтение женщинам более зрелым, крупным и хорошо сложенным, хотя не пренебрегал, должен сознаться, и более молодыми.

С 21-го года жизни представления начали объективироваться, причем в качестве существенной особенности выступила следующая черта: «госпожа» должна была быть крупной, здоровой особой, старше 40 лет. С этого времени в образах, создаваемых моей фантазией, я всегда был лицом порабощенным: роль «госпожи» выпадала на долю грубой женщины, которая эксплуатировала меня во всех отношениях, не исключая и полового, которая запрягала меня в свой экипаж, заставляла возить себя, за которой я должен был всюду следовать как собака, у ног которой я должен был лежать обнаженным, осыпаемый ударами кулака и бича. Это было неизменным ядром моих представлений, вокруг которого уже наслаивались все другие образы.

В этих представлениях я всегда находил бесконечное наслаждение, дававшее в результате появление эрекции, но ни разу, однако, не вызывавшее семяизвержения. Под влиянием наступавшего полового возбуждения я отыскивал себе тогда какую-либо женщину, по преимуществу наружно подходившую к моему идеалу, и удовлетворял себя естественным путем, не прибегая к каким бы то ни было другим средствам и нередко даже будучи свободным во время совершения полового акта от своих навязчивых представлений. Наряду с этим я, однако, питал склонности и к другим женщинам, не соответствовавшим созданному моим воображением идеалу, и имел с ними сношения, не будучи принуждаем к этому своими представлениями.

Хотя я, судя по всему сказанному, вел в половом отношении не слишком ненормальный образ жизни, тем не менее указанные представления возвращались периодически, с необычайной точностью, оставаясь по существу всегда одинаковыми. По мере усиления полового влечения промежутки становились все меньше и меньше. В настоящее время представления эти наступают примерно через каждые две-три недели. Если бы я совершал половые сношения перед самым наступлением представлений, то, быть может, мне удалось бы предотвратить это. Я ни разу не делал попытки реализовать свои имевшие вполне определенные и характерные свойства представления, т. е. связывать их с внешним миром, но всегда довольствовался витанием в этих мечтах, так как был глубоко убежден, что воплощение моего идеала немыслимо, даже в малой степени. Мысль о комедии с продажными женщинами казалась мне всегда нелепой и нецелесообразной, ибо оплаченная мной особа никогда в моем воображении не могла бы занять места «кровожадной госпожи». Существуют ли в действительности такие садистские женщины, как героини Захер-Мазоха, в этом я сомневаюсь. Но будь это даже так и выпади на мою долю счастье (!) встретить такую, общение с нею в условиях нашего реального мира всегда казалось бы мне только комедией. Я говорил себе много раз, что если бы мне даже удалось попасть в рабство к такой Мессалине, то, по моему убеждению, я, ввиду связанных с этим лишений, очень скоро пресытился бы жизнью, к которой стремился, и в светлые промежутки, несомненно, во что бы то ни стало решился бы отвоевать свою свободу.

Тем не менее я нашел способ достигнуть в известном смысле реализации своих представлений. После того как предшествующие фантазии сильно пришпоривали мое половое влечение, я отправлялся к проститутке и мысленно воспроизводил какую-либо историю соответствующего содержания, в которой центральной фигурой являюсь я. После примерно получасового самоуглубления в созданную моей фантазией картину, все время сопровождавшуюся эрекцией, я приступаю к акту совокупления, совершая его с повышенным сладострастным ощущением и сильным семяизвержением. Тотчас же вслед за совокуплением носившиеся в моем уме образы бесследно исчезают. Пристыженный, я торопливо удаляюсь и всеми силами избегаю возвращаться к воспоминаниям о случившемся. После того я примерно недели на две свободен от всяких представлений, и при особенно удовлетворившем меня половом акте случается даже, что до ближайшего приступа я при всем желании не в состоянии был бы воспроизвести в своем воображении ситуации мазохистского плана. И все же раньше или позже, но следующий приступ наступает неизбежно, фатально. Должен, однако, заметить, что я поддерживаю половые сношения и не подготовляя себя подобными представлениями, в особенности когда имею дело с женщинами, которые хорошо знают меня и мое общественное положение и в присутствии которых я боюсь и стыжусь своих мазохистских склонностей. В этих последних случаях я, впрочем, не всегда потентен, тогда как под властью мазохистских представлений моя половая способность не изменяет мне никогда. Считаю нелишним заметить, что во всех остальных своих мыслях и чувствах я обнаруживаю безусловно эстетическую натуру и что вообще истязание человека само по себе представляется мне гнусным и заслуживающим полного презрения. В заключение не могу не указать еще на одну особенность моего мазохистского влечения. Я говорю именно о форме обращения. В моих представлениях весьма существенную роль играет то обстоятельство, что «госпожа» должна мне говорить «ты», тогда как я должен обращаться к ней на «вы». Это тыканье как выражение абсолютного господства с ранней юности возбуждало во мне сладострастное ощущение и не утратило своего влияния еще и по настоящее время.

На мою долю выпало счастье получить жену, безусловно симпатичную мне во всех отношениях и в особенности также в половом, несмотря на то что она, о чем, пожалуй, и излишне говорить, нисколько не соответствует мазохистскому идеалу.

Она кротка, женственна, обладает роскошными формами, а это качество я считаю условием необходимым и нераздельным с половым возбуждением.

Первые месяцы брака протекли в половом отношении вполне нормально, мазохистские приступы совершенно отсутствовать. Тут появился первый ребенок, и период кормления повлек за собой, естественно, воздержание от супружеских сношений. И вот с возникновением половой похоти снова начались мазохистские приступы, которые, несмотря на большую и искреннюю любовь к жене, фатально толкнули меня на внесупружеские сношения, сопровождаемые мазохистскими представлениями.

Примечательно, что возобновленные впоследствии супружеские отношения не в состоянии были отогнать указанных Представлений, как это, напротив, регулярно имело место при мазохистском совокуплении.

Что касается сущности мазохизма, то я убежден, что главной и единственной целью в нем являются представления сами по себе, следовательно, чисто духовная сторона.

Предположить, что конечная цель извращения заключается В осуществлении мазохистских идей, следовательно, в пассивном бичевании и т. п., невозможно, ибо с таким предположенном, нельзя было бы примирить тот факт, что большинство мазохистов либо вовсе не делают никаких шагов к реализации своих представлений, либо если даже и пытаются осуществить их, то встречаются лицом к лицу с сильным разочарованием и во всяком случае не достигают искомого удовлетворения.

В заключение я не могу не заметить, что число мазохистов, как подтвердили мои наблюдения, действительно довольно велико, в особенности в больших городах. Единственным источником для такого рода заключения являются показания проституток, так как между мужчинами подобные интимные сообщения обычно не приняты, и, поскольку показания эти в существенных пунктах совпадают, приходится во всяком случае известные факты считать доказанными. Сюда относится прежде всего тот факт, что любая проститутка имеет в своем распоряжении какое-либо орудие для бичевания (обыкновенно роз-гу). Нужно заметить, впрочем, что бывают мужчины, которые заставляют себя бичевать исключительно ради усиления своей Половой похоти и которые, таким образом, в противоположность мазохистам, смотрят на бичевание как на средство.

Почти все проститутки единогласно утверждают, что среди их клиентов встречаются мужчины, охотно разыгрывающие роль «рабов», т. е. охотно позволяющие себя называть так, ругать, третировать, бить. Число мазохистов, как я уже говорил, значительно более велико, чем можно было думать.

Чтение вашей книги о мазохизме произвело на меня, как вы легко себе можете представить, громадное впечатление. Я готов верить здесь в исцеление при посредстве логики, по принципу «tout comprendre c'est tout guerir» («все понять значит все исцелить»).

Конечно, слово «исцеление» приходится принимать с известным ограничением, так как мы должны здесь различать две вещи: общие чувства и конкретные представления. Устранить первые немыслимо — они появляются, как молния, неизвестно откуда и каким образом. Зато мазохистские конкретные представления поддаются устранению или по крайней мере ограничению.

Я представляю себе этот процесс таким образом. Я говорю себе: «Как, твое воображение занимают вещи, которые оскорбляют эстетическое чувство не только других лиц, но и твое собственное? Ты находишь красивым и достойным обладания то, что, по твоему же собственному убеждению, представляется безобразным? Ты стремишься к положению, в которое ты в действительности никогда не желал бы попасть?» Все эти представления противоположного характера влияют тотчас же задерживающим, тормозящим образом и сразу обрывают полет фантазии. Действительно, с того времени, как я прочел вашу книгу (приблизительно в начале текущего года), я ни разу более не отдавался мазохистским мечтам, хотя соответствующие представления и появлялись самопроизвольно, как и прежде, через правильные промежутки.

Я должен, наконец, прибавить, что мазохизм, несмотря на свой резкий патологический характер, не только не в состоянии был ослабить стремление к жизненному счастью, но и вообще никак не отразился на моей внешней жизни. Вне мазохистских приступов я во всем, что касается мышления, чувства и поступков, являюсь вполне нормальным человеком. Во время этих приступов в мире чувств, правда, замечается сильная пертурбация, но на внешние проявления моей жизни она не оказывает никакого влияния. У меня есть профессия, вынуждающая меня вращаться постоянно в обществе, иметь оживленные сношения с массой людей, и в мазохистском состоянии я справляюсь с работой так же, как и обычно».

Автор приведенной истории болезни переслал мне в дополнение следующие заметки.

I. Мазохизм, согласно моим наблюдениям, при всех обстоятельствах представляет явление прирожденное и отнюдь не нечто приобретенное, привитое. Я твердо знаю, что меня ни разу не секли по ягодицам, а между тем мазохистские представления появились у меня с самой ранней молодости, с тех пор, как я вообще стал мыслить. Если бы их возникновение было результатом какого-либо события в моей жизни, и в особенности бичевания, то я, несомненно, сохранил бы об этом воспоминание. Характерно то, что мазохистские представления имели место уже задолго до первых признаков пробуждения половой похоти, и в ту пору они действительно были в половом отношении совершенно безличны, совершенно недифференцированны. Я припоминаю, что, еще будучи мальчиком, я сильно волновался, чтобы не сказать — возбуждался, когда мальчик старше меня годами говорил мне «ты», тогда как я к нему обращался на «вы». Я всячески искал случая беседовать с ним, заботливо стараясь о возможно частом взаимном обмене этими формами обращения. Впоследствии, когда я в половом отношении был более развит, такого рода вещи возбуждали меня лишь в том случае, если моим собеседником была женщина, и притом относительно более старшая.

II. В физическом и психическом отношении у меня вполне мужской склад. Как на лице, так и на всем теле богатая растительность. В моих немазохистских отношениях к женскому долу преобладающая роль мужчины является для меня непременным условием, и всякая попытка ее ограничить встретила бы во мне сильный отпор. В общем, у меня энергичная, хотя в не особенно мужественная натура, и это мужество тотчас же возрастает, когда затрагивается моя гордость. На стихийные явления (гроза, шторм на море) я совершенно не реагирую.

Точно так же и мои мазохистские склонности не обнаруживают ничего такого, что можно было бы назвать женственным или бабьим (?). Правда, при этом преобладает стремление быть объектом устремлений со стороны женщины, но здесь искомое общее отношение к «госпоже» не такое, как к женщине, это отношение раба к господину, домашнего животного к хозяину. Можно было бы прямо сказать, что идеал мазохиста — это положение собаки или лошади. И та и другая составляют безусловную собственность владельца, он может истязать их по своему усмотрению, не отдавая в этом никому отчета.

Именно эта неограниченная власть над жизнью и смертью, какая и мыслима только по отношению к рабу и домашнему животному, и составляет альфу и омегу всех мазохистских представлений.

III. В основании всех мазохистских стремлений лежит половое влечение, и прилив и отлив последнего совпадают с приливом и отливом первых. С другой стороны, представления эти, как скоро они имеются, весьма значительно повышают половую похоть. Я по природе отнюдь не отличаюсь чрезмерной похотливостью, но, когда наступают мазохистские представления, меня неудержимо влечет к половому акту любой ценой (по большей части меня привлекают тогда самые низкопробные женщины), и если это влечение не находит себе сейчас же удовлетворения, то уже в короткое время похоть усиливается почти до степени сатириаза. Здесь возникает как бы своего рода порочный круг. Половая похоть появляется под влиянием либо долгого воздержания, либо особого возбуждения (и не мазохистского рода, например поцелуями). Несмотря на такое происхождение, эта похоть, в силу порожденных ею самой мазохистских представлений, очень скоро превращается в мазохистскую, следовательно, нечистую похоть.

То, что вообще половой аппетит может значительно усилиться под влиянием внешних случайных впечатлений, в особенности пребывания на улицах большого города, не подлежит никакому сомнению. Вид красивых и импонирующих женских фигур, как в реальности, так и в изображении, действуют сильно возбуждающим образом. Для человека, отмеченного печатью мазохизма, по крайней мере на время приступа, все внешние явления жизни играют роль поводов мазохистского характера. Пощечина, данная хозяйкой ученику, удар бичом возницы — все это оставляет в мазохисте глубокие следы, тогда как вне приступа он прошел бы мимо таких явлений равнодушно или даже почувствовал бы отвращение.

IV. Уже при чтении произведений Захер-Мазоха мое внимание обращено было на то, что представления у мазохиста время от времени сплетаются с садистскими ощущениями. У себя я также мог открыть возникающие иногда спорадические ощущения садизма. Должен, однако, заметить, что иногда последние по своей яркости и выраженности далеко уступают мазохистским и что они, не говоря уже о редкости и, так сказать, побочном характере их появления, никогда не выходят из пределов мира абстрактных чувств и не принимают форму конкретных и логически связанных между собой представлений. На половое влечение, однако, и те и другие действуют одинаково.

Если этот случай примечателен тем, что он в деталях раскрывает нам картину полного развития психического состояния, составляющего сущность мазохизма, то следующее наблюдение представляет большой интерес из-за причудливости поступков, вытекающих из данного извращения. И этот случай также довольно наглядно показывает момент порабощения мазохиста женщиной и самоуничижения перед ней, проливая в то же время свет на своеобразную половую окраску вытекающих отсюда ситуаций.

Наблюдение 58. Ц., чиновник, 50 лет, высокого роста, мускулистый, здоровый, имеет здоровых, по его словам, родителей; отец, впрочем, был старше матери на 30 лет. Сестра Ц., двумя годами старше его, страдает бредом преследования. Больной внешне не представляет ничего выдающегося. Скелет безусловно мужского типа, большая борода, но на туловище ни следа растительности. Он утверждает, что отличается мягким, добрым характером, решительно не в состоянии ответить отказом на обращенную к нему просьбу; в то же время он горяч и вспыльчив, но эти припадки моментально проходят, оставляя в нем чувство глубокого раскаяния.

Ц., как он уверяет, никогда не онанировал. С юных лет страдает ночными поллюциями, ни разу, однако, не связанными с представлением о половом акте, но только с представлением о женщине вообще. Так, например, ему снилось, что симпатичная ему женщина крепко прижалась к нему или что он лежит в дремоте на траве, а она шутя взлезает ему на спину. Акт совокупления с женщиной издавна внушал ему отвращение. Акт этот ему казался всегда животным. Тем не менее его сильно влекло к женскому полу. Чувствовал он себя хорошо и уютно только в обществе красивых женщин и девиц. Это был очень галантный и при всем том нисколько не назойливый кавалер.

Хорошенькая женщина с пышными формами и в особенности с красивой ногой в состоянии была, когда она сидела, привести его в сильнейшее возбуждение. Его неудержимо влекло предложить себя в качестве сиденья; его восхищала мысль, что ему позволено будет «держать такую массу чудных красот». Наступи она на него ногой, дай ему пощечину, большего блаженства он не знал бы. Мысль о возможности полового общения с ней он с ужасом отгонял от себя. Он чувствовал потребность служить женщине. Ему пришло в голову, что дамы охотно ездят верхом, и вот воображение рисовало ему, как было бы чудесно изнемочь под тяжестью красивой женщины, лишь бы доставить ей удовольствие. Он воспроизводил мысленно все детали этой ситуации, представлял себе красивую ногу со шпорами, пышные икры, полные упругие бедра. Всякая статная дама, любая изящная женская ножка с силой возбуждала его фантазию, но ни разу не выдал он никому своих своеобразных, ему самому казавшихся ненормальными ощущений и отлично умел владеть собой. С другой стороны, он не явствовал никакой потребности бороться с ними, преодолеть их; напротив, ему было бы бесконечно жаль расстаться с представлениями, ставшими ему столь дорогими.

32 лет Ц. случайно познакомился с 27-летней женщиной, разошедшейся с мужем и находившейся в крайне бедственном положении. Она произвела на него благоприятное впечатление, и он принял в ней живейшее участие, работая для нее месяцами совершенно бескорыстно, руководимый исключительно добрым чувством. Однажды, уступая бурным, настойчивым ее требованиям, он совершил с ней половой акт, который имел последствия. Ц. переселил эту женщину к себе на квартиру стал жить с ней по-супружески, но был умерен в половых сношениях, так как акт совокупления не только не доставлял ему удовольствия, но, напротив, был в тягость; очевидно, под влиянием этого психического воздействия эрекции стали слабы, подруга его под конец заявила ему, что она отказывается от сношений с ним, так как он только раздражал ее, но не удовлетворял. Бесконечно любя ее, он тем не менее не в состоянии был отделаться от своих своеобразных фантазий. С этого времени отношения его к подруге приняли исключительно дружеский характер.

Он не переставал глубоко сожалеть, что не может служить ей так, как он хотел бы, повинуясь своим влечениям. Боязнь того, как она примет соответствующее предложение, и чувство стыда заставляли его упорно не открывать своей тайны. И вот он нашел суррогат неудовлетворенных желаний в своих сновидениях. Так, ему снилось, что он превратился в благородного, пышущего огнем скакуна, на котором несется красавица. Он чувствовал тяжесть ее тела, поводья, которым он должен был повиноваться, сжатие боков бедрами, он слышал ее звонкий, радостный голос. От воображаемого напряжения он обливался потом, ощущение мнимого пришпоривания довершало остальное, и в результате каждый раз наступала поллюция, сопровождавшаяся сильным сладострастным ощущением.

Под влиянием подобных снов Ц. 7 лет назад удалось побороть робость, удерживавшую его от решения пережить в действительности испытываемые им ощущения. «Подходящий» для этого случай не замедлил представиться, и вот как описывает он проделывавшиеся им манипуляции.

«Я всегда умел устроить так, чтобы она так или иначе сама вскочила ко мне на спину. Это положение я старался сделать ей возможно более приятным и легко достиг того, что при ближайшем поводе она уже по собственной инициативе обращалась ко мне с просьбой: «Дай мне немножко покататься верхом!» Высокий рост мой позволял мне, упираясь обеими руками в стул, придавать своей спине горизонтальное положение, так что она могла удобно устроиться верхом, сидя по-мужски. Я подражал по возможности всем движениям и аллюрам лошади, и мне очень нравилось, когда она обращалась со мной как с лошадью, тренируя без всякой жалости. Она могла бить меня, колоть, ругать — словом, делать все, что ей только угодно было. В подобной позе я мог выдерживать на спине женщин весом 60—80 кг непрерывно в течение 1/2 — 3/4 часа. После того я обычно выпрашивал себе небольшой отдых, во время которого беседа между мной и «госпожой» велась в самом приличном тоне, на самые невинные темы и о предшествовавшем не упоминалось ни звука. Спустя 1/4 часа я совершенно оправлялся и снова с готовностью предоставлял себя в распоряжение «госпожи». Процедуру эту, если позволяли время и обстоятельства, я проделывал, с указанными промежутками, 3 — 4 раза подряд. Случалось, что я разыгрывал роль верховой лошади и до, и после обеда. Я не чувствовал потом никакого утомления, не испытывал никакого неприятного ощущения, в эти дни я только замечал почти полное отсутствие аппетита. Особое удовольствие доставляло мне, если я мог обнажать при верховой езде верхнюю часть туловища, чтобы таким образом сделать более чувствительными удары бича. Но сама «госпожа» должна была выглядеть прилично и держаться пристойно. Всего более мне нравился такой ее костюм: изящные башмаки, красивые чулки, короткие, до колен, закрытые панталоны, платье, застегнутое доверху и закрывающее руки, шляпка, перчатки».

Ц. сообщает, далее, что уже 7 лет не совершал ни разу акта совокупления, но считает себя потентным. Верховая езда на нем женщин вполне компенсирует его за «животный акт», даже в том случае, когда извержение семени не наступает.

8 месяцев назад Ц. дал себе слово отречься от своею мазохистского спорта, и слово это он до сих пор держит. Тем не менее он полагает, что, если бы женщина, даже и не особенно красивая, прямо обратилась к нему со словами «дай мне немножко покататься верхом», он не имел бы силы противостоять этому искушению.

Ц. просит сказать ему, излечима ли его анормальность, разъяснить, что он собой представляет — порочного человека, достойного презрения, или больного, заслуживающего сострадания.

Уже в приведенных выше случаях наряду с другими актами мы встречали попирание ногами как выражение мазохистского стремления к уничижению и к испытанию боли. Но образец исключительного и доведенного до максимума использования этого средства для извращенного возбуждения и удовлетворения, использования, которое послужило поводом к установлению особой группы (см. ниже на с. 176), так как оно служит переходом к другому виду извращения, дает нам следующий классический случай мазохизма, о котором сообщает Хэммонд (указ. соч., с. 28) на основании наблюдения доктора Кокса1 из Колорадо.

Наблюдение 59. X., образец мужа и семьянина, строго нравственный человек, отец нескольких детей, периодически страдает приступами, при которых он отправляется в публичный дом, выбирает 2—3 наиболее рослых девушек и запирается с ними в комнате. Обнажив верхнюю часть тела, он ложится на пол с руками, скрещенными на животе, и с закрытыми глазами и заставляет девушек переходить через него, крепко, со всей силой наступая пятками на грудь и шею. Иногда он требует более — тяжелую девушку или прибегает к некоторым другим приемам, еще более отягощающим эту процедуру. По прошествии 2 — 3 часов он, видимо, чувствует себя удовлетворенным, щедро угощает Девушек вином, вручает им гонорар, уничтожает следы подтеков, причиненных процедурой, одевается, уплачивает по счету и отправляется в свое бюро, с тем чтобы приблизительно через неделю снова доставить себе описанное своеобразное удовольствие.

Иногда случается, что он велит одной из девушек стать себе на грудь, тогда как остальные должны кружить ее до тех пор, пока под давлением каблуков кожа не покраснеет до крови.

Часто также одна из девушек должна стать так, чтобы один башмак пришелся поперек глаза и каблук нажимал глазное яблоко, другой же башмак покоился поперек шеи. В этом положении он выдерживал тяжесть тела девушки весом около 150 фунтов в продолжение 4—5 минут.

Автор сообщает о том, что ему известны десятки аналогичных случаев. Хэммонд высказывает справедливое предположение, что субъект, о котором идет здесь речь, очевидно, утратил в сношениях со своей женой половую способность и в этой своеобразной процедуре ищет и находит эквивалент полового акта; попирание ногами до крови, очевидно, вызывало в нем приятное половое возбуждение, сопровождающееся семяизвержением.

Наблюдение 60. X., из высших кругов, 66 лет, у отца гиперсексуальность. Два брата, по-видимому, страдают мазохизмом Больной утверждает, что его мазохизм начался с детских лет Когда ему было пять лет, он заставлял маленьких девочек раздевать его и бить по ягодицам. Несколько позже он старался устраивать так, чтобы мальчики или девочки играли с ним в «школу» и в качестве учителей наказывали его. 15 лет он представлял себе, что девушки во время беседы соблазняли его и били. Он тогда еще не имел никакого понятия о половом значении подобных представлений и вообще ничего не знал о половой жизни. Его стремление к тому, чтобы быть побитым женщиной, все возрастало. На 18-м году он добился этого и получил первую поллюцию. На 19-м году первый акт совукупле-ния, вполне удовлетворивший его, с полной потенцией, без всяких мазохистских представлений. С этого времени нормальное половое общение до 21 года, когда одна проститутка предложила ему устроить мазохистскую сцену. Он согласился, получил огромное удовлетворение и с этого времени старался, чтобы каждому акту совокупления предшествовала мазохистская сцена. Скоро он понял, что возбуждение зависит не от ударов, а от мысли быть в подчинении женщины. Больной женился. Ему удалось жить счастливо в семейной жизни и не соединять свои мазохистские мысли с супружеским общением, но ему больно, что он не может противостоять тому, чтобы по временам у проституток не заниматься мазохизмом. Это случается и теперь, несмотря на то что он стал дедушкой. Мазохистские сцены всегда — прелюдия полового акта. Никаких психопатических явлений и более глубоких извращений у больного нет. Он указывает на частоту мазохизма и на огромную роль, которую играют в этом деле массажистки. По его словам, мазохизм широко распространен особенно в Англии и для этой цели всегда можно найти англичанку.

Наблюдение 61. Л., художник, 29 лет, из семьи, в которой было много случаев нервных болезней и туберкулеза, пришел за советом по поводу ненормальных проявлений в его половой жизни.

Половое стремление появилось у него внезапно на 7-м году, когда его высекли розгами. С 10 лет начал предаваться мастурбации; при этом он всегда думал о сечении; точно так же позже ночные поллюции сопровождались снами, связанными с бичеванием. И в бодрствующем состоянии у него всегда было желание быть высеченным.

С 11 до 18 лет склонность к своему полу. Эта склонность не переходила, однако, границ очень пылкой юношеской дружбы. И в этот гомосексуальный период у него всегда было желание быть высеченным любимым другом.

С 19 лет половое сношение, однако без надлежащей страсти и с недостаточной эрекцией. Склонность сделалась исключительно гетеросексуальной и направлена была на женщин, которые были старше больного. К молодым девушкам он относился равнодушно. Страсть к флагеллации все возрастала.

С 25 лет — любовь, глубокая, продолжающаяся до сих пор, к женщине старше его. Брак с ней невозможен. Положение все то же. Тщетные попытки этой женщины направить его на нормальную половую жизнь. Несмотря на отвращение к данному положению, на глубокую любовь ж этой женщине, несмотря на раскаяние, стыд — постоянные возвраты. Больной считает свое половое влечение к упомянутой женщине исключительно мазохистским. В конце концов ему удалось склонить женщину к тому, чтобы она его бичевала.

Из-за сильного полового влечения он заставлял бичевать себя и проституткам. Он считает, что бичевание для него адекватно половому акту, при нем он быстрее с полным удовлетворением получает извержение семени. Акт совокупления играет для него второстепенную роль. Он прибегает к нему иногда в качестве дополнения к тому удовлетворению, которое получает от бичевания и редко с успехом ввиду его относительной психической импотенции.

Он находит, что оба эти акта различно действуют на душу и тело: после совокупления он чувствует себя морально в приподнятом настроении, физически освеженным; после бичевания физически он страдает, морально чувствует раскаяние, считает свой мазохизм явлением патологическим и потому обращается к медицинской помощи. Л. сложен вполне по-мужски, в высшей степени выдержан и корректен в обращении. Из физических жалоб отмечает симптомы церебральной неврастении (ослабление памяти и воли, рассеянность, раздражительность, боязливость, робость, тяжесть головы и т. п.). Половые органы нормальны. Эрекции наступают только по утрам.

Больной полагает, что если бы он мог жениться на любимой женщине, его мазохизм исчез бы.

В качестве лечения предложено: стремиться к подавлению мазохистских мыслей, влечений и актов, если окажется необходимым, прибегнуть к гипнозу, укрепить нервную систему и освободиться от явлений раздражительной слабости при помощи противонервного лечения.

Приведенные до сих пор случаи мазохизма и многочисленные аналогичные наблюдения, описанные различными авторами, характерны как параллель к рассмотренной выше группе «в» садизма. Подобно тому как там извращенные мужчины получают возбуждение и удовлетворение от причинения женщинам истязаний, здесь они ищут того же эффекта от пассивного перенесения насильственных действий.

Но и группа «а» садизма, обнимающая случаи убийства на почве сладострастия, странным образом находит себе известную аналогию в мазохизме, что вполне объяснимо. Ведь в своих крайних последствиях мазохизм также должен привести к вожделению быть убитым особой другого пола, подобно тому, как садист стремится к активному умерщвлению. Правда, у мазохиста такое вожделение вступает в коллизию с инстинктом самосохранения, который и одерживает верх, так что в действительности это крайнее последствие не осуществляется. Но там, где выдвигается лишь затаенно все строение мазохистских представлений, мы должны считаться с возможностью возникновения в воображении этих индивидов даже и таких крайних последствий, как стремление к пассивному убийству, доказательством чему служит следующий случай.

Наблюдение 62. Мужчина средних лет, женатый, отец семейства, всегда ведший нормальную половую жизнь, но происходивший, по его словам, из очень «нервной» семьи, делает следующее сообщение. Еще в ранней юности вид женщины, закалывавшей животное ножом, приводил его в сильнейшее половое возбуждение. С этого времени он в продолжение многих лет носился со сладострастно окрашенными представлениями о том, что женщины колют и режут его и даже убивают ножом. Лишь впоследствии, с началом правильного полового общения, представления эти утратили для него характер извращенного раздражения.

С этим случаем следует сравнить те случаи, в которых мужчины находили половое удовлетворение в легких уколах ножом, наносимых им женщинами, при условии, что эти уколы сопровождались угрозой смерти.

Подобные представления, быть может, дают ключ к уразумению следующего редкого, но своеобразного случая, сообщением которого я обязан любезности доктора Кёрбера из Ранкау (в Силезии).

Наблюдение 63. «Одна дама рассказывала мне следующее: юной, не посвященной в жизнь девушкой она выдана была замуж за 30-летнего человека. В первую же брачную ночь он, не обменявшись с ней ни одной лаской, вручает ей маленькую губку и мыло и выражает настоятельное желание, чтобы она намылила ему подбородок и шею, как это делают для бритья. Совершенно неопытная молодая женщина повинуется; то же самое повторяется и в следующие ночи. Она немало изумлена, что в продолжение первых недель супружеской жизни она успела познакомиться с тайнами последней только в этой странной форме; муж на все ее расспросы неизменно отвечал, что он испытывает величайшее наслаждение, когда она намыливает ему лицо. Когда юная супруга впоследствии посоветовалась со своими замужними приятельницами, она навела своего мужа на путь истинный и, по ее утверждению, родила от него троих детей. Муж по профессии торговец, трудолюбивый, солидный, но малообщительный, несколько угрюмый человек».

Можно во всяком случае предположить, что этот субъект видел в акте бритья (соответственно намыливания, как подготовительного к бритью действия) зачаточное, символическое воплощение представлений, имеющих своим содержанием причинение повреждений, лишение жизни, угрозы ножом, подобно тому как это было в юности с вышеупомянутым господином, и что этим путем он получал половое возбуждение и удовлетворение. Полным соответствием к толкуемому таким образом случаю является приведенное выше наблюдение 37, в котором дело идет о символическом садизме.

Символический мазохизм

Существует целая группа мазохистов, довольствующихся символическими намеками на присущие их извращению ситуации, которая соответствует группе «д» «символических» садистов, подобно тому как приведенные выше случаи мазохизма соответствовали группам «в» и «а» садизма. Как, с одной стороны, извращенные стремления мазохиста усиливаются до «пассивного убийства» на почве сладострастия (правда, только в воображении), так, с другой стороны, мазохист может удовлетвориться одними символическими намеками на искомую ситуацию, обычно выражаемую истязаниями.

К вышеописанному наблюдению 63 мы добавим еще несколько аналогичных случаев, в которых искомые и заказанные мазохистами действия носят чисто символический характер и до известной степени служат для оттенения желаемой ситуации.

Наблюдение 64. (Паскаль. «Гигиена любви».) Через каждые 3 месяца к одной проститутке является 45-летний господин и платит ей 10 франков за следующую процедуру. Она должна его раздеть, связать руки и ноги, завязать глаза и затемнить комнату. Затем она усаживает своего гостя на софу и оставляет в этом беспомощном состоянии одного. По прошествии получаса она должна вернуться и развязать его, после чего он отдает ей деньги и удаляется вполне удовлетворенный, с тем чтобы приблизительно месяца через три возобновить свое посещение.

Человек этот, оставаясь один в темной комнате, по-видимому, с помощью фантазии дополнял и развивал дальше ситуацию беспомощного своего порабощения женщиной.

Еще курьезнее следующий случай, в котором опять-таки проделывается сложная комедия, исходящая из мазохистских представлений.

Наблюдение 65. (Паскаль, там же.) Один господин в Париже в известные дни вечером отправлялся на квартиру, хозяйка которой изъявила готовность удовлетворять его странную склонность. Он являлся при всем параде в гостиную дамы, которая должна была одеться в бальное платье и принять его чисто светским образом, с выражением строгости на лице. Он приветствовал ее со словами «маркиза», она должна была в ответ назвать его «любезным графом». Затем он рассказывал ей о том, как он счастлив, застав ее одну, говорил о своей любви к ней и, наконец, просил свидания. Тут она должна была разыграть роль оскорбленной его предложением. Мнимый граф разгорячался все более и настойчиво просил разрешения поцеловать мнимую маркизу в плечо. Сцена сильного негодования, дама дергает за сонетку, специально для этой цели нанятый слуга выбрасывает за дверь нашего героя, который отправляется восвояси, крайне довольный, щедро вознаградив участников комедии.

Наблюдение 66. X., 38 лет, инженер, женатый, отец трех детей, хотя и жил счастливо в браке, не мог, однако, противостоять влечению время от времени отправляться к обученной им проститутке и до акта совокупления воспроизвести следующую мазохистскую комедию. Как только он входил к ней, она должна была взять его за ухо, таскать его по всей комнате и ругать: «Что ты здесь делаешь? Разве ты не знаешь, что твое место в школе, отчего ты не идешь в школу?» При этом она дает ему пощечину и бьет до тех пор, пока он не падает на колени и не просит прощения. Тогда она дает ему в руки корзину с хлебом и плодами, как это дают детям при отправления их в школу, берет его снова за ухо и повторяет приказание идти в школу. X. до тех пор играет роль провинившегося, пока иод влиянием причиняемой ему боли, ударов и брани у него не наступает состояние оргазма. В этот момент он кричит «иду, иду» и совершает половой акт. Весьма вероятно, но не доказано, что эта мазохистская комедия находится в связи с тем, что, по-видимому, под влиянием подобных наказаний в школе возникло первое половое возбуждение, половая похоть. О половой жизни X. ничего не известно (Dr. Carrara — Archivio di peichiatria, XIX, 4).

Мысленный мазохизм

От описанного символического мазохизма нужно от-личать мысленный мазохизм, при котором психическое извращение не выходит за пределы представлений и фантастических образов и не делается никаких попыток к реальному их осуществлению. Такой случай мысленного мазохизма мы встречаем прежде всего в приведенном выше наблюдении 57, затем в наблюдении 62. Подобными же являются и оба нижеследующие. Первый из них относится к субъекту с отягощенной душевной и телесной наследственностью, с признаками вырождения, у которого очень рано наступила психическая и физическая импотенция.

Наблюдение 67. Ц., 22 лет, холостой, приведен был ко мне своим опекуном для врачебного совета, так как он крайне нервен и, очевидно, ненормален в половом отношении. Мать и бабка с материнской стороны страдали душевным расстройством. Родился больной в то время; когда отец страдал сильным нервным заболеванием.

По словам опекуна, Ц. был очень живым, талантливым ребенком. Уже в 7-летнем возрасте заметили в нем привычку к мастурбации. С 9-го года он стал рассеян, забывчив, плохо подвигался в занятиях, нуждался в постоянной помощи и присмотре, с трудом окончил реальную гимназию и во время отбывания воинской повинности в качестве вольноопределяющегося обращал на себя внимание своей вялостью, забывчивостью и различными нелепыми выходками.

Поводом к врачебной консультации был следующий случай: Ц- на улице подошел к одной молодой даме и в крайне назойливой форме, сильно возбужденный, пытался завязать с ней беседу.

Больной мотивировал свой поступок желанием привести себя беседой с приличной девушкой в такое возбуждение, которое сделало бы его способным совершить затем акт совокупления с проституткой!

Отец Ц. характеризует его как доброго от природы, нравственного, но распустившегося, часто приходившего в отчаяние от своих жизненных неудач, в то же время вялого и индифферентного человека, не обнаружившего ни к чему интереса, кроме музыки, так как обладал богатыми музыкальными способностями.

Внешность больного — плагиоцефальный череп, большие, выступающие вперед уши, несовершенная иннервация ротовой ветви лицевого нерва, невропатическое выражение глаз — указывает на дегенеративную невропатологическую личность.

Ц. высокого роста, крепкого сложения, типа безусловно мужского. Таз мужской, яички хорошо развиты, пенис громадной величины, лобок богат растительностью, правое яичко расположено ниже левого, кремастерный рефлекс на обеих сторонах слаб. В интеллектуальном отношении больной ниже среднего уровня. Он сам чувствует и сознает свою недостаточность жалуется на вялость и слабость характера и просит, чтобы в нем укрепили силу воли. Неловкое, застенчивое обхождение и манеры, глаза, избегающие смотреть прямо, вялая осанка ленивая походка — все свидетельствует об онанистических привычках. Больной сознается, что он предавался этому пороку с 7 лет, годами мастурбируя 8—12 раз в день. Полтора года назад, когда у него появились симптомы неврастении — головные боли, психическая слабость, спинномозговое раздражение и т. п. — и он перестал испытывать при онанистических актах то сильное сладострастное ощущение, которым они всегда сопровождались раньше, мастурбация утратила для него свою прелесть и он прекратил ее. Ц. утверждает, что он делается все более вялым, неэнергичным, робким, трусливым, что он не питает ни к чему интереса, делает свое дело только по чувств) долга, ощущает себя сильно изнуренным и истощенным. Мысль о совершении полового акта ему никогда не приходила в голову, да и будучи онанистом, он не понимает, какое удовольствие можно иметь от такого способа полового удовлетворения.

Исследование превратного (перверсивного) полового ощущения дало отрицательный результат. Ц. уверяет, что он ни разу не чувствовал влечения к лицам своего пола. Напротив, он скорее считает, что время от времени у него появлялась слабая склонность к женскому полу. К онанизму он пришел по собственному побуждению. На 13-м году он, совершая мастурбацию, впервые заметил у себя извержение семени.

Только после долгих уговоров Ц. решился раскрыть нам всю свою половую жизнь. На основании его дальнейших сообщений можно было сделать вывод, что ему присущ мысленный мазохизм с зачаточным садизмом. Больной отчетливо припоминает, что уже в 6-летнем возрасте у него без всякого видимого повода возникли навязчивые представления «пассивного насилия». Воображение рисовало ему, что горничная раздвигает его ноги, показывает другому его половые органы, пытается бросить его в горячую или холодную воду с целью причинить боль. Эти представления пассивного насилия носили сладострастную окраску и послужили толчком к мастурбаторным манипуляциям. Они стали затем играть роль и в его сновидениях. Поллюции, однако, они ни разу не влекли за собой, очевидно, по той причине, что больной днем безмерно мастурбировал.

С течением времени к этим мазохистским представлениям пассивного насилия присоединились и соответствующие садистские представления. Вначале это были образы мальчиков, на-сильно мастурбировавших друг друга, отрезавших половые органы. Зачастую больной при этом ставил себя самого в положение такого мальчика то в пассивной, то в активной роли.

Впоследствии образы мальчиков сменились образами женщин и девушек, демонстрировавших друг перед другом свои половые органы. Ему представлялись в возбуждении, например, такого рода ситуации, что одна горничная раздвигает бедра другой и дергает ее за половые органы, или также, что мальчики истязали девочек, кололи их, щипали за гениталии.

Подобные представления также вызывали в нем каждый раз половое возбуждение, но он никогда не чувствовал влечения ни ж активному, ни к пассивному их воплощению на деле. Для него вполне достаточно было использовать их для автомастурбации. В последние полтора года с ослаблением половой похоти эти образы стали всплывать реже, но содержание их осталось неизменным. Мазохистские представления насильственного характера преобладают над садистскими. Когда он в последнее время видит какую-либо женщину, в его воображении проносится мысль, что она разделяет его представления. Этим он отчасти объясняет испытываемые им в обществе смущение и неловкость. Больной слышал, что он освободится от своих тягостных ему самому половых представлений, если привыкнет к естественному половому удовлетворению. Поэтому он в течение последних полутора лет предпринял дважды попытку совокупления, правда, с отвращением и без надежды на успех, и действительно оба раза опыт потерпел полное фиаско. При второй попытке его охватило такое сильное отвращение, что он оттолкнул от себя девушку и обратился в бегство.

Второе приводимое ниже наблюдение предоставлено в мое распоряжение одним врачом. Хотя оно и отмечено стремлением к повышению половой возбудимости, тем не менее интересно в смысле определяющей момент мазохизма идеи порабощения женщиной.

Наблюдение 68. Ц., 27 лет, художник, крепкого сложения, приятной внешности, по его словам, не отягощен наследственностью, в юности был здоров, с 23 лет стал нервен и обнаруживает склонность к ипохондрии. В половом отношении его отличает хвастливое преувеличение своей способности, в действительности не особенно высокой. Несмотря на интерес к нему со стороны женщин, больной ограничивает свои отношения к ним платоническими любезностями и ласками. При этом примечательно его влечение к женщинам, обращающимся с ним сдержанно и сурово. С 25-летнего возраста он заметил, что женщины, как бы безобразны они ни были, обязательно приводят его в сильное половое возбуждение, как скоро он открывает в их внешности или поведении властные черты. Гневного слова из уст такой женщины достаточно для того, чтобы вызвать у него сильнейшую эрекцию. Так, например, однажды он сидел в ресторане и был свидетелем того, как кассирша, особа очень некрасивая, осыпала энергичной бранью лакея. Эта сцена привела его в состояние крайнего эротического возбуждения, вскоре разрешившегося семяизвержением. Ц. требует от женщин, с которыми он намеревается совершить акт совокупления, чтобы они отталкивали его, всячески мучили и т. п. Он полагает, что прельстить его в состоянии женщина, по типу приближающаяся к героиням романов Захер-Мазоха.

Из этих случаев мысленного мазохизма вполне ясно, что лица, подверженные этой аномалии, вовсе не стремятся к тому, чтобы в действительности испытать боль, и что поэтому название, которое дали этой аномалии Шренк-Нотцинг и Эйленбург, и именно «алголагния» вовсе не обозначает сущности, психической основы мазохистских чувств и представлений. Сущность заключается в сладострастном сознании своей подчиненности воле другого лица, и только мысленное или реальное насилие со стороны другого лица является средством для достижения такого чувства.

Приведенное ниже сердечное излияние носителя мысленного мазохизма к даме из общества служит убедительным доказательством этого положения.

«Всемилостивейшая Государыня! Владычица! Богиня! нижеподписавшийся, полный глубокого раболепия, ваш покорный слуга — фантазер a la Захер-Мазох. Как таковой, он повергает себя к вашим ногам, видя в вас олицетворение идеала Венеры, униженно просит удостоить его пинка и разрешить ему лизать, как ваша собака, след вашей ноги. И затем, сударыня, окажите мне милость: разрешите мне лежать перед вами в пыли, положить вашу маленькую ножку на мою спину и в таком положении я вам расскажу вкратце свою историю. Уже с юности у меня явилось стремление целовать ногу красивой женщине, которая попирала бы, ударяла бы меня этой ножкой, я желал бы, чтобы эта женщина была моей владычицей и обращалась со мной, как с рабом, дрессировала меня, как собаку. Видеть укротительницу зверей было для меня величайшим наслаждением, и я приходил в экстаз, когда победительница наступала ногой в изящном башмаке с высоким каблуком на тело льва иди тигра.

Затем мною овладевала дама в мехах. В особенности увлекался я «красной усадьбой», так как находил восхитительной картину, как собака госпожи лижет подошвы ее ног.

С этого времени такие мысли стали моей излюбленной фантазией. И разве это наслаждение только для одной госпожи — позволить лизать себе ноги своему рабу, своей собаке? В моей фантазии рисовались картины, как плантаторша истязает своих невольников, ездит на них, как на лошадях, дрессирует их, как собак. О, если бы вы мне дали испытать подобные наслаждения!

Я бы хотел, чтобы вы, по крайней мере, хоть мое письмо растоптали ногами, чтобы я мог потом прижать его к губам как высшую награду.

Я вижу, как вы при чтении этих строк насмешливо улыбнулись, как в ваших глазах, засверкал огонек сладострастия, смешанный с насмешкой, как вы топнули маленькой ножкой в туфле с изящным каблуком, как маленькая ручка крепко охватила рукоятку хлыста и как вы процедили сквозь зубы: «О, я понимаю тебя, раб, я понимаю твои визжанья, собака! О, если бы ты сейчас был у меня под ногой! Ты бы узнал, что твое страстное желание тебя не обмануло, что я женщина, которая умеет властвовать. Я понимаю твое сладострастие, раб, я понимаю твои рабские чувства, собака, как я понимаю и ценю наслаждение жестокого деспотизма. Я раздавила бы тебе твой правый глаз своим каблуком, и ты должен был лизать кровь на моем башмачке, собака. Я бы снабдила свои башмаки острыми шпорами и терзала бы тебя ими, и ты должен был бы очистить их своим языком; твой язык пригодился бы мне и для других вещей. Мои плевки были бы твоей пищей, моча твоей властительницы — твоим питьем! Ты желал и нашел бы во мне свой идеал!» Униженно умоляю об ответе, лежу у ваших ног, лижу каблуки ваших туфель и остаюсь вашим рабом, вашей собакой».

Автор этих строк, 32 лет от роду, принадлежит к интеллигентной семье; он заявляет, что с детства имел подобные извращенные мысли и нашел в сочинениях Захер-Мазоха лишь то, что сам испытал. Он считает свое извращенное чувство, свои фантазии квинтэссенцией сладострастия. По его словам, существует масса лиц, которые чувствуют то же, что и он, и он жалеет только, что редко можно встретить женщину, которая бы соответствовала идеалу мазохиста. Кроме произведений Захер-Мазоха он указывает еще на «Графиню Аранку» Балдуина Гроллера, «Смолу» Ришпена и др.

В письме к другому мазохисту этот удивительный развратник предлагает поискать женщин соответствующего образа мыслей, женщин с наклонностью к садизму, чтобы организовать замкнутое общество по образцу ордена «Fontevrault» («Фонтевро»).

Случаи, в которых извращение половой жизни разыгрывается исключительно в области фантазии, в мире внутренних представлений и влечений и лишь совершенно случайно становится известным другим лицам, встречаются, по-видимому, нередко. Их практическое значение, как и мазохизма вообще (который, впрочем, не вызывает повышенного судебно-медицинского интереса в отличие от садизма), заключается исключительно в психической импотенции, обычно составляющей последствие извращения у таких лиц, и в могущественном влечении к удовлетворению, оставаясь в одиночестве, при адекватных представлениях, создаваемых воображением, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

То, что мазохизм представляет весьма часто встречающееся извращение, вполне убедительно доказывается как относительно большим числом научно наблюдавшихся до сих пор случаев, так и различными автобиографиями мазохистов, сообщенными выше и в основных своих чертах вполне совпадающими одна с другой.

Бесчисленное множество сообщений об этом предмете содержится и в произведениях, посвященных описанию проституции в больших городах.

Несомненно, в высшей степени интересно и достойно упоминания то обстоятельство, что от описываемого нами извращения не был свободен один из знаменитейших людей, указывающий на это в автобиографии (хотя и в несколько туманной и не вполне ясной форме). Мы говорим о Жане Жаке Руссо, «Исповедь» которого свидетельствует, что он страдал мазохизмом.

Руссо, относительно истории жизни и болезни которого мы сошлемся на Мёбиуса «История болезни Ж. Ж. Руссо» и Шателена «Помешательство Руссо», рассказывает в своей «Исповеди» (1 ч. 1 кн.), как сильно импонировала ему 30-летняя мадемуазель Ламберсье, когда он мальчиком 8 лет учился в пансионе ее брата. Ее огорчения, когда он не в состоянии был тотчас же ответить на заданный ему вопрос, ее угрозы наказать его розгами, если он не будет хорошо заниматься, производили на него глубочайшее впечатление. Наказанный однажды собственноручно мадемуазель Ламберсье, он ощутил наряду с болью и стыдом сладострастно-чувственное ощущение, вызвавшее в нем неудержимое желание подвергнуться новому наказанию. Только опасение огорчить свою воспитательницу удержало Руссо от инцидентов, могущих предоставить ему случай испытать эту сладострастную боль. Но в один прекрасный день он совершенно неумышленно навлек на себя наказание розгами из рук мадемуазель Ламберсье. Наказание это было, впрочем, последним, так как воспитательница, очевидно, по некоторым признакам заметила своеобразный его эффект, и с тех пор она удалила 8-летнего мальчика из своей спальни, в которой он раньше спал. Начиная с этого времени Руссо испытывал потребность подвергаться бичеваниям а 1а Ламберсье со стороны дам, которые ему нравились, хотя он уверяет, что до юношеского возраста он не имел ни малейшего представления о взаимоотношениях полов. Как известно, Руссо лишь на 30-м году утратил свою невинность, посвященный в таинство любви госпожой де Варане. До того времени он испытывал только влечение к женщинам в смысле пассивного бичевания и иных мазохистских представлений.

Руссо подробно описывает те страдания, какие ему приходилось переносить при его сильной половой потребности и своеобразной чувствительности, несомненно пробужденной полученным в детстве наказанием розгами, когда он изнемогал от вожделения, не будучи в состоянии удовлетворить его. Было бы, однако, заблуждением думать, что для Руссо все дело заключалось в одном только пассивном бичевании. Бичевание пробудило лишь представления, присущие мазохизму, и в этом во всяком случае заключается психологическое ядро интересного самонаблюдения. Существенным для Руссо было чувство порабощения женщиной. Это следует из его «Исповеди», где он вполне определенно высказывает свои мечты:

''Быть у ног надменной возлюбленной, повиноваться ее приказаниям, иметь повод просить у нее прощения — все это доставляло мне очень нежные радости..."

Это место указывает с очевидностью, что центром тяжести мазохистского состояния была идея порабощения женщиной, уничижения перед ней.

Сам Руссо, несомненно, заблуждался относительно своего состояния, так как полагал, что стремление быть уничиженным женщиной возникло лишь посредством мысленной ассоциации из представления о бичевании:

«Никогда не смея признаться в своей склонности, я по крайней мере тешил себя отношениями, сохранявшими хотя бы представление о ней». [Перев. М. Розанова.]

Только при сопоставлении случая Руссо с установленными в настоящее время столь многочисленными случаями мазохизма, среди которых существует множество не имеющих ничего общего с бичеванием, так что отчетливо выступает первичный и чисто психический характер влечения к порабощению, только при таком сопоставлении можно вполне уяснить себе этот случай и раскрыть заблуждение, в которое Руссо неизбежно должен был впасть, анализируя свое состояние и углубляясь в него.

Бине (Revue anthropologique, XXIV. P. 256), подвергнувший подробному анализу случай Руссо, также вполне основательно обращает внимание на его мазохистский смысл: «Руссо привлекает в женщинах не просто нахмуренная бровь, поднятая рука, строгий взгляд, властная поза, все это является внешним выражением эмоционального состояния; ему нравится надменная, гордая женщина, под ногами которой он ощущал бы всю тяжесть ее царственного гнева».

Объяснение этого загадочного психологического факта Бине ищет и находит в предположении, что здесь речь идет о фетишизме, с той лишь разницей, что объектом фетишизма, стало быть, предметом индивидуальной притягательной силы, фетишем, является уже не часть тела, например нога или рука, но духовное качество. Это влечение он называет «духовной любовью», в противоположность «пластической любви», которая имеет место при обыкновенном фетишизме.

Эти замечания очень остроумны, но они только обозначают, а не объясняют явление. Возможно ли вообще какое-либо объяснение — этим вопросом мы займемся впоследствии.

С элементами мазохизма (и садизма) мы встречаемся еще у одного французского писателя, а именно Ш. Бодлера, умершего от душевной болезни.

Бодлер происходил из семьи душевнобольных и переутомленных. Уже с юности он обнаруживал признаки психической ненормальности. Безусловно, патологической была и его половая жизнь. Он поддерживал половые сношения с уродливыми, непривлекательными женщинами, негритянками, карлицами, великаншами. Относительно очень красивых женщин он говорил, что желал бы видеть их повешенными за руки и в этом положении целовать им ноги. Это влечение к обнаженной ноге фигурирует и в одном из его дышащих лихорадочной страстью стихотворений как эквивалент полового акта. Он смотрел на женщин как на зверей, которых нужно запирать, осыпать ударами и хорошенько откармливать. Этот человек, отличавшийся явными мазохистскими и садистскими наклонностями, погиб в конце концов от паралитического слабоумия (Lombroso. Der geniale Mensch. Ubers. von Frankel. S. 83).

В научной литературе факты, составляющие сущность мазохизма, еще до самого недавнего времени не обращали на себя внимания. Только Тарновский1 сообщил, что он встречал умных, образованных, счастливо женатых мужчин, которыми время от времени овладевало неудержимое влечение подвергнуться самому грубому, циничному обхождению — брани, ударам кнута со стороны активных педерастов, проституток. Примечательно также еще одно наблюдение Тарновского, что у известных лиц, предающихся пассивному бичеванию, одни удары, иногда даже кровавые, не вели к желанному результату (восстановлению половой способности или хотя бы семяизвержению при бичевании). «В таком случае нужно было насильно раздеть субъекта или связать ему руки, прикрепить к скамье и т. п., причем он делал вид, будто не дается, бранится и оказывает некоторое сопротивление. Только тогда удары розгами вызывали возбуждение, разрешавшееся извержением семени».

Сочинение О. Циммермана «Наслаждение страданием» (Die Wonne des Leids. Leipzig, 1885) содержит некоторые указания из истории культуры и литературы, имеющие отношение к разбираемой нами теме.

В последнее время мазохизм обратил на себя внимание целого ряда исследователей.

А. Молль приводит ряд случаев настоящего мазохизма у лиц, страдающих превратным (перверсивным) половым чувством; среди последних, например, случай, когда человек с гомосексуальными и мазохистскими наклонностями переслал специально для этой цели нанятому человеку подробную инструкцию в 20 параграфах, указывающих, каким образом тот должен третировать его как раба и каким истязаниям должен его подвергать.

В июне 1891 г. Д. Стефановский (Ярославль, Россия) сообщил мне, что уже около трех лет он интересуется извращением половой жизни, описанным мной как мазохизм и названным им «пассивизмом», что полтора года перед этим он отдал профессору Ковалевскому в Харькове соответствующую работу для помещения в «Архив психиатрии» и что в ноябре 1888 г. он прочел доклад, в котором данный вопрос освещен с юридически-психологической точки зрения в Московском юридическом обществе (доклад напечатан в «Юридическом вестнике'», органе названного общества, за 1890 г., № 6—8) 2.

Шренк-Нотцинг в своем сочинении «Внушение как терапия при болезненных проявлениях полового чувства» (Die Suggestionstherapie bei krankhaften Erscheimmgen des Geschlechtssinnes. Stuttgart, 1892) равным образом уделяет место описанию мазохизма и садизма и приводит несколько собственных наблюдений.

Очень интересно проследить явления мазохизма в художественной литературе.

Профессор Е. Деак из Будапешта любезно обратил мое внимание на то, что излюбленная мысль мазохиста о том, чтобы быть использованным любимой женщиной в качестве вьючного животного, нашла свое выражение в древнеиндийской литературе, например в «Панчатант-ре» (Benfey, II Bd., IV Buch) в рассказе «Женские причуды». Там говорится следующее:

«Жена царя Ненды, поссорившись со своим мужем, ни за что не хотела помириться с ним. Тогда он сказал ей: «Милая! Без тебя я не могу жить ни одной минуты. Я падаю к твоим ногам и прошу тебя примириться со мной». Она возразила: «Я примирюсь с тобой, если ты согласишься позволить взнуздать тебя, я сяду к тебе на спину, буду погонять тебя, и ты будешь бегать, как лошадь». Так и произошло (ср. наблюдение 58 этой книги!). По исследованиям Бенфи, подобная же история рассказана и в одной буддийской книге.

В новейшей литературе психополовое извращение, о котором говорится в этой главе, описано Захер-Мазохом, в произведениях которого, уже не раз нами упомянутых, приведены типичные картины извращенной душевной жизни подобных людей.

На произведения Захер-Мазоха откликнулись многие страдающие этим извращением, как видно из вышеприведенных наблюдений, откликнулись как на типичное изображение их собственного психологического состояния.

Золя в «Нана» дал одну мазохистскую сценку, точно так же и в «Эжене Ругоне». Новейшую декадентскую литературу во Франции и Германии часто интересовала тема садизма и мазохизма. Новейший русский роман нередко останавливается, по словам Стефановского, на данном предмете, но, по свидетельству старого писателя-путешественника Иоганна Георга Форстера (1754— 1794), эти вопросы трактуются даже в русской народной песне. Стефановский нашел тип «пассивиста» в одной трагедии английского драматурга Отвея «Спасенная Венера» и в доказательство, что это явление возникло на почве извращенного полового чувства, ссылается на книгу доктора Люи (Luiz. Les fellatores. Moeurs de la decadence. Paris, 1888, Union des bibliophiles).

Мазохизм нашел и своего поэта в лице скончавшегося в Гамбурге в 1890 г. пропагандиста социал-демократических идей Иоганнеса Ведде (Собрание сочинений, 2 т. Гамбург, 1894); в своих лирических излияниях он стремится к тому, чтобы мужчину подчинять женщине, чтобы униженную христианским учением женщину (ср. с. 4) сделать госпожой, причем ей приписываются и садистские склонности, из чего видно, что Ведде был в полном смысле мазохистом (ср. критику Макса Гофмана на сочинения Ведде (Magazin, v. 29. 2. 96).

Прекрасный пример мазохизма приводится в скандинавской литературе у И. П. Якобсона в «Нильсе Лине» (нем. перев. Бёка, с. 57).

б) Скрытый мазохизм. Фетишизм ноги и башмака

К группе мазохистов примыкает довольно большая по численности группа фетишистов ноги и башмака. Группа эта представляет переход к явлениям другого извращения, а именно фетишизма, но она стоит ближе к мазохизму, чем к фетишизму, и потому мы поместили описание ее в этом месте.

Под фетишистами (см. с. 229) я разумею лиц, половой интерес которых сосредоточивается исключительно на известной части женского тела или же на известном предмете женского одеяния.

Одна из наиболее частых форм такого фетишизма — та, при которой в роли фетиша выступают нога или башмак женщины, становящиеся исключительными объектами эротических чувств и влечений.

В высокой степени вероятно и это ясно видно из правильного сопоставления наблюдавшихся случаев, что большинство, а пожалуй, и все случаи фетишизма башмака опираются на более или менее сознательное мазохистское влечение к самоуничижению.

Уже в случае Хэммонда (наблюдение 59) мазохист находит удовлетворение в том, что его попирают ногами. То же самое в наблюдениях 55 и 58 («эротическая наездница») — везде мы встречаемся с влечением к женской ноге. В большинстве случаев мазохизма попирание ногами играет важную роль в качестве непосредственного выражения идеи подчинения женщине.

Нижеследующий случай, где мазохизм возник под влиянием сечения и к нему рано присоединился фетишизм башмака, причем связь мазохизма с этим фетишизмом была ясно мотивирована, является подтверждением приведенного положения.

Наблюдение 69. Ц., 28 лет, с невропатической наследственностью, невропатической конституции, утверждает, что уже на 11-м году имел поллюцию. В это время он был высечен матерью, сечение в тот момент причинило только боль, но впоследствии в воспоминании оно сочеталось с сладострастным ощущением. Под влиянием последнего чувства он все чаще воспроизводил этот факт в своей памяти и при этом сам себе наносил удары по ягодицам. Около 13 лет он почувствовал склонность к изящному дамскому башмачку с высоким подъемом. Помещая такой башмачок меж бедер, он достигал извержения семе-ни. Постепенно для этой цели ему достаточно было одной мысли об этом. К мысли о башмачке вскоре присоединилось еще мазохистское представление, дававшее ему значительно большее удовлетворение. Он представлял себе, что лежит у ног красивой молодой дамы и что она топчет его своими прелестными башмачками. При этом представлении у него возникало извержение семени. Так продолжалось до 21 года, причем у него никогда не появлялось желания совершить совокупление или интереса к женским половым органам. В период от 21 до 25 лет во время тяжелого туберкулеза мазохистские представления исчезли. По выздоровлении он впервые обратился к проститутке. Его постигла неудача из-за того, что, как только он увидел ее обнаженной, у него исчезла похоть и он не мог добиться эрекции. Тогда он вернулся к своим мазохистски-фетишистским представлениям. Он, однако, надеется, что когда-нибудь встретит идеал своих мазохистских фантазий — женщину с садистскими наклонностями и что с ее помощью добьется нормального полового общения.

Подобные случаи1, где в кругу ясно выраженных мазохистских представлений предметом особого полового интереса являются нога и обувь или женский башмачок как символ унижения, многочисленны. Они представляют легко прослеживаемые ступени к другим случаям, где мазохистские стремления отступают далеко на задний план и стушевываются в сознании, а на передний план выдвигается и остается в сознании интерес к женскому башмачку, на первый взгляд совершенно непонятный. Эти случаи являются частыми проявлениями фетишизма обуви. Подобные весьма частые случаи обожания обуви, представляющие, как и все проявления фетишизма, судебно-медицинский интерес (воровство обуви), образуют границу между мазохизмом и фетишизмом. Большей частью на них можно смотреть как на скрытый мазохизм (мотивы этого факта не достигают сознания), причем нога или женская обувь приобретают в качестве фетиша мазохиста самостоятельное значение.

Мы приведем еще несколько случаев, в которых женская обувь уже обретает основное значение, но знаменательную роль еще играют мазохистские ощущения.

Наблюдение 70. X., 25 лет, происходит от здоровых родителей, никогда прежде не страдал сколько-нибудь серьезными болезнями. Предоставил в мое распоряжение следующее жизнеописание:

«Я начал онанировать с 10 лет, не имея в то время никакого представления о чувстве сладострастия. Тем не менее уже тогда — это я отчетливо припоминаю — вид и прикосновение к элегантному девичьему сапожку оказывали на меня своеобразное чарующее впечатление; верхом моих желаний было самому носить такие же сапожки, и желание это, благодаря устраивавшимся домашним костюмированным вечерам, удавалось осуществлять. Тогда в моем уме зародилась совершенно другая мысль, страшно меня терзавшая: моим идеалом сделалось желание видеть себя в порабощенном состоянии — сознавать себя рабом, подвергаться истязаниям, — короче говоря, принять участие во всех тех перипетиях, какие описываются во многих рассказах о невольниках. Зародилось ли это желание во мне под влиянием чтения таких книг, или же оно возникло совершенно самостоятельно и совершенно самопроизвольно, этого я сказать не могу.

На 13-м году наступила половая зрелость; с началом семяизвержения чувство сладострастия усилилось, и я стал мастурбировать чаще, нередко два и три раза в день. В промежутке от 12 до 16 лет онанистические акты неизменно сопровождались представлением, будто меня заставляют носить девичью обувь. Вид изящного ботинка на ноге сколько-нибудь красивой девушки опьянял меня, и в особенности охотно я ощущал запах кожи. Чтобы получать эти обонятельные впечатления, я приобрел себе кожаные манжеты, которые и подносил к носу во время мастурбаторного акта. Моя страсть к кожаным дамским ботинкам сохранилась и сейчас, но, начиная с 17-летнего возраста, она осложнилась желанием быть слугой знатных дам, иметь право чистить им ботинки, снимать и надевать обувь и т. п.

Мои ночные сновидения имеют неизменным объектом всевозможные сцены с ботинками: либо я стою перед витриной сапожной лавки, либо созерцаю изящный дамский ботинок, в особенности застегивающийся на пуговицы, либо лежу у ног

женщины обнюхиваю и лижу такие ботинки. С год тому назад я перестал онанировать и хожу к проституткам; совокупление совершается при наличии сосредоточенного представления о дамском ботинке, застегивающемся на пуговки, иногда же я для этой цели кладу на постель женский башмак. Каких-либо последствий онанизм, которому я прежде предавался, не оставил. Занятия идут у меня легко, я обладаю хорошей памятью и, сколько живу, не имея ни разу головных болей. Вот все, что я могу сказать о себе.

Еще пару слов о моем брате. Я глубоко убежден в том, что и он склонен к фетишизму обуви; среди многих других фактов, доказывающих мне это, укажу хотя бы на то большое удовольствие, какое он испытывает, когда его попирает ногами какая-либо из красивых кузин. Вообще я с положительностью могу сказать о каждом мужчине, фетишист ли он башмака или нет по тому, как он останавливается перед сапожной лавкой и рассматривает выставленную обувь. Аномалия эта распространена необычайно сильно; когда мне приходится в обществе направлять разговор на то, что в женщине обольщает нас всего больше, мне приходится слышать сплошь и рядом, что одетая женщина действует на нашу чувственность несравненно сильнее, чем раздетая; при этом, однако, каждый остерегается выдать излюбленный им специальный фетиш. У меня есть дядя, которого я точно так же считаю приверженным фетишизму обуви».

Наблюдение 71. Ц., 28 лет, чиновник, мать невропатическая женщина; сведений о состоянии здоровья и наследственности отца, умершего уже давно, не удалось добыть. Ц. с детства отличался сильной нервозностью и впечатлительностью; уже рано, никем не наученный, стал мастурбировать, с наступлением половой зрелости сделался неврастеником, на некоторое время прервал онанизм, страдал очень частыми поллюциями, несколько поправился в водолечебном заведении, испытывал сильное половое влечение к женщинам, но частью по недоверию к своим силам, частью из страха заражения ни разу до сих пор не предпринимал попытки к совокуплению, и это действует на него крайне подавляюще, тем более что он за неимением луч-шего снова предался своему тайному пороку.

Ближайшее исследование половой жизни больного обнаруживает в нем одновременно фетишиста и мазохиста, причем выясняются очень интересные взаимоотношения между обеими аномалиями половой жизни.

Ц. уверяет, что он уже с 9-го года жизни получил слабость к дамскому башмаку, и объясняет происхождение подобного фетишизма тем, что в этом возрасте он случайно увидел, как одна дама села на лошадь, причем слуга держал стремя. Зрелище это вызвало в нем сильное возбуждение, и он с тех пор постоянно воспроизводил его в своей фантазии, причем с каждым разом оно все сильнее и сильнее окрашивалось сладострастным ощущением. Впоследствии наступление поллюций каждый раз сопровождалось ярким представлением об обутой женской ноге. Фетишем служит для него ботинок с высоким каблуком, завязывающийся с помощью шнурков. К этому уже рано присоединилось сладострастно окрашенное представление о том, что женщина попирает его каблуком и что он, стоя на коленях, целует ее башмак. В женщине его интересует лишь обувь. Обонятельные представления не играют при этом никакой роли. Башмак сам по себе еще недостаточен для возбуждения полового влечения, нужно, чтобы он надет был на ногу. Вид женщины, носящей такую обувь, приводит его в столь сильное возбуждение, что он должен мастурбировать Он полагает, что может быть потентен исключительно только с таким образом обутой женщиной.

Ц. нарисовал для себя подобный башмак и во время онанистического акта настраивал свою фантазию созерцанием этого рисунка.

Нижеследующий случай равным образом очень поучителен как по соотношению между фетишизмом башмака и мазохизмом, так и по достигнутому самим больным излечению ненормальностей в половой жизни.

Наблюдение 72. М., 33 лет, из знатной семьи, в которой ряд восходящих поколений с материнской стороны обнаруживает явления психического вырождения вплоть до случаев нравственного помешательства; мать — невропатическая, характерно ненормальная женщина. Больной — крепкий, хорошо сложенный мужчина, но с явно наследственными невропатическими особенностями, уже с раннего детства самопроизвольно стал онанировать, а на 12-м году его начали преследовать своеобразные сновидения, в которых мужчины и женщины мучили его, осыпали ударами бича, попирали ногами; постепенно в этих ситуациях женщины стали все больше и больше вытеснять мужчин. В возрасте 14 лет в нем проявилась слабость к дамским башмакам. Они вызывали в нем чувственное возбуждение, он ощущал потребность осыпать их поцелуями, прижиматься к ним, причем получал эрекцию и оргазм, которые удовлетворял мастурбацией. Эти же акты сопровождали и мазохистские представления о переносимых им ударах и попирании ногами.

М. понял, что половая жизнь его ненормальна, и уже 17-летним юношей предпринял попытку излечить себя обычными половыми сношениями.

Попытка эта, однако, обнаружила полную его несостоятельность, и так как новый опыт, предпринятый им через год, столь же мало увенчался успехом, то он возобновил мастурбацию при сохранении прежнего фетишистского обожания дамской обуви и преобладания мазохистских идей.

В 19 лет он беседовал с одним господином, который рассказал ему, что с целью добиться половой способности он заставляет публичную женщину сечь себя.

М., усмотрев в этом сообщении осуществление издавна преследовавшего его желания, поспешил последовать примеру этого господина, но испытал полнейшее разочарование, и вся сцена не только оказалась бессильной вызвать даже намек на эрекцию, но внушила ему сильнейшее отвращение.

Из-за этого он оставил все подобные попытки и искал и находил себе удовлетворение в прежних привычных актах. В возрасте 27 лет случай свел его с очень симпатичной, изящной девушкой. Сойдясь с ней ближе, он стал ей жаловаться на судьбу, создавшую его импотентным. Девушка осмеяла его, доказывая, что в его возрасте и с его сложением невозможно жаловаться на недостаток половой способности.

Это возвратило ему доверие к себе, но только по прошествии 2 недель интимного общения и при содействии своих фетишистских и мазохистских представлений ему удалось добиться совершения акта совокупления. Связь эта длилась несколько месяцев. Половая способность его улучшалась все более и более, ему все реже приходилось прибегать к помощи тайных пособников его половой силы, и фетишистские и мазохистские образы почти не всплывали в его воображении.

Однако в последующие три года психическая импотенция по отношению к другим девушкам заставила М. снова вернуться к мастурбации и к его прежнему фетишизму.

На 30-м году возникла новая симпатичная для М. связь, но так как без содействия мазохистских ситуаций он чувствовал себя совершенно неспособным к половому акту, то попросил свою любовницу третировать его, как своего раба. Она хорошо поняла свою роль — заставляла его целовать себе ноги, попирала его ногами, секла розгой, но все было напрасно.

М. испытал только боль и такое жгучее чувство стыда, что вскоре отказался от добровольно принятой на себя роли. А между тем он мог благополучно совершить акт совокупления в том случае, когда пользовался при этом державшими его в своей власти представлениями мазохистского характера.

М. вскоре прервал эту столь мало его удовлетворяющую связь. В это время как раз ему случайно попалась в руки моя книга о половой психопатии, и из нее он узнал об истинном Характере своей аномалии. Тогда он написал прежней знакомой, сношения с которой восстановили временно его половую способность, снова заручился ее расположением и объяснил ей, что прежние нелепые сцены рабства не должны больше возобновляться и что она, даже в случае его настоятельного требования, никоим образом не должна поддаваться его мазохистским идеям.

Для того чтобы избавиться от своего фетишизма, он нашел оригинальное решение — купил себе изящный дамский башмак по своему вкусу и осуществлял следующее самовнушение ежедневно по нескольку раз целовал этот башмак и затем задавал себе вопрос: «Каким образом может привести к эрекции целование башмака, который ведь представляет собой не что иное, как кусок выделанной кожи?» Это повторное развенчание объекта от его фетишистских чар увенчалось в конце концов успехом: эрекции исчезли, и башмак сделался просто башмаком, лишенным всякого фетишистского значения.

Наряду с этим самовнушением больной поддерживал интимное общение с симпатичной ему особой; вначале половая способность достигалась не иначе как при содействии мазохистских образов, но постепенно влияние их стало ослабевать и наконец половой акт совершался без участия мазохизма.

В этом удовлетворительном состоянии М., гордый достигнутым собственными усилиями успехом, явился ко мне, чтобы высказать благодарность за почерпнутое из моей книги разъяснение, которое указало ему верный путь к восстановлению его нормальной половой жизни. Мне оставалось только поздравить М. с удачей и пожелать ему дальнейшего успеха.

Спустя несколько месяцев он сообщил мне, что чувствует себя совершенно восстановленным, что половой акт совершается им без всяких затруднений и что прежние мазохистские представления всплывают в его сознании лишь редко, мимолетно и без всякой сладострастной окраски.

Наблюдение 73 (сообщено Мантегаццой в его «Антропологических исследованиях», 1886, с. 110). X., американец, из благополучной семьи, физически хорошо развитый и в нравственном отношении вполне нормальный, уже со времени наступления половой зрелости получал половое возбуждение только от женской обуви. Ни тело женщины, ни ее обнаженная или одетая в чулок нога не производили на него никакого впечатления, тогда как обутая нога или даже один только башмак вызывали у него эрекцию и даже извержение семени. Для получения возбуждения достаточно было одного только созерцания изящного ботинка, т. е. такого, который сделан был бы из черной кожи, имел бы возможно высокий каблук и застегивался бы с одной стороны на пуговки. Половое влечение его возбуждалось сильнейшим образом, когда он возился с дамскими башмаками, трогал их, целовал. Наслаждение усиливалось, когда он вбивал в подметки гвозди настолько глубоко, что острие гвоздя проникало в ногу при ходьбе. Он испытывал, правда, при этом сильные боли, но в то же время неизъяснимое чувство сладострастия. Высшим наслаждением для него было стать на колени перед красивой, элегантно одетой дамской ножкой и позволить наступить на себя. Если носительница башмака — некрасивая женщина, то это охлаждало его фантазию.

В том случае, когда больной имел в своем распоряжении только одни ботинки, воображение его дорисовывало красивую женщину, и в результате происходило семяизвержение. Предметом его ночных сновидений является исключительно изящная обувь красавиц. Рассматривание дамской обуви в витринах сапожных лавок он считает безнравственным, на беседы о натуре женщин смотрит как на занятие хотя и невинное, но неинтересное. X. неоднократно, но безуспешно пытался совершить половой акт; извержения семени не последовало ни разу.

В следующем случае мазохистский элемент выражен еще достаточно явственно; но наряду с ним замечается и элемент садизма (см. на с. 133 случай с истязателем животных).

Наблюдение 74. Крепкий молодой человек, 26 лет. В женщинах абсолютно ничего не возбуждает его чувственности, кроме изящной обуви на ноге приличной дамы, в особенности если ' ботинок сделан из черной кожи и снабжен высоким каблуком. Для полового возбуждения его достаточно одной обуви, без ее владелицы. Он испытывает сильнейшее чувство сладострастия, когда может видеть такие ботинки, осязать их, целовать. Дамская нога, обнаженная или одетая в чулок, оставляет его совершенно холодным и нечувствительным. Слабость к изящной женской обуви проявилась в нем с раннего детства.

Больной не страдает половым бессилием, но при совершении акта совокупления партнерша его должна быть изящно одета и, самое главное, носить красивые ботинки. На высоте сладострастного возбуждения к обожанию обуви присоединяются жестокие мысли. Он с наслаждением вспоминает об агонии животного, из шкуры которого взят был материал для обуви. Время от времени им овладевает неудержимое, приводимое им в действие желание приносить к своей партнерше по половому акту кур и других живых животных, для того чтобы она попирала их своими изящными ботинками, что доставляет ему неописуемое сладострастное ощущение. Он называет это «жертвоприношением к ногам Венеры». Иногда женщина должна топтать его обутыми ногами, и, чем грубее она это делает, тем большее удовольствие он испытывает.

Приблизительно год назад он, поскольку женщины нисколько не возбуждали его чувственности, довольствовался всегда тем, что осыпал поцелуями и ласками дамскую обувь, удовлетворявшую требованиям его идеала, что обусловливало извержение семени и полное удовлетворение (Lombroso. — Archivio di psichiatria. DC, fasc. III).

Следующий случай напоминает отчасти наблюдение 73 из-за интереса больного к гвоздям в обуви (как к возможному возбудителю боли), отчасти наблюдение 74 из-за слабо проглядывающего в нем элемента садизма.

Наблюдение 75. X., 34 лет, женат, от невропатических родителей, ребенком страдал тяжелыми судорогами, очень рано стал обнаруживать необычайное, хотя одностороннее умственное развитие (читал уже в 3 года!), нервен с раннего детства; на 8-м году почувствовал влечение возиться с сапогами, в особенности с гвоздями в них.

Один вид последних, а еще больше прикосновение к ним и пересчитывание доставляли ему неописуемое наслаждение.

Ночью он испытывал непреодолимую потребность создавать в своем воображении сцены, изображавшие, как его кузины примеряли обувь, как он прибивал гвоздями подковы к их ногам, как отрезал последние.

Со временем сцены с башмаками стали занимать его фантазию и днем без всякого с его стороны содействия приводили к эрекции и семяизвержению. Нередко он брал ботинки женщины, жившей в одном доме с ним, и уже при одном прикосновении к ним полового члена наступало извержение семени. В студенческие годы он мог на некоторое время подавлять эти идеи и влечения. Затем наступил период, когда он начал испытывать потребность прислушиваться к шуму от женских шагов на тротуаре, и это, подобно зрелищу вбивания гвоздей в дамские башмаки или лицезрению таковых в сапожной лавке, неизменно вызывало в нем сладострастный трепет. Он женился и в первые месяцы брачной жизни был свободен от упомянутых импульсов. Однако после этого постепенно он стал страдать истерией и неврастенией.

В этот период с ним происходили приступы истерии каждый раз, когда сапожник говорил с ним о гвоздях в дамских башмаках или набивке гвоздями дамской обуви. Еще сильнее была реакция в том случае, когда он встречал красивую женщину с обильно подбитой гвоздями обувью. Для достижения семяизвержения ему достаточно было только вырезать из картона подошву дамского башмака и вбить в нее гвозди, или же он покупал низкий ботинок, приказывал в магазине же подбить его гвоздями, возил его по полу и в заключение дотрагивался им до кончика пениса. Но подобного рода сладострастно окрашенные ситуации возникали и самопроизвольно, причем он удовлетворял себя мастурбацией.

X. — вполне интеллигентный мужчина, отлично исполняющий свои профессиональные обязанности, но он совершенно тщетно борется со своим извращенным влечением. Обследование выявило у него фимоз; половой член короток, с выпуклым телом, обнаруживает неполную эрекционную способность.

Однажды больной при виде подбитого гвоздями дамского башмака, выставленного в витрине магазина, не мог удержаться от соблазна мастурбации и был привлечен к судебной ответственности (Blanche. — Archives de neurologie, 1882, № 22).

Укажем также на приводимый ниже случай полового извращения (наблюдение 142), где половой интерес сосредоточивался главным образом на обуви мужской прислуги. У больного было желание, чтобы они попирали его и т. д.

Мазохистский элемент проявился и в следующем случае.

Наблюдение 76. (Паскаль. «Гигиена любви».) X., торговец, время от времени, в особенности в дурную погоду, обнаруживал следующее влечение. Он подходил на улице к первой встречной проститутке и приглашал ее зайти с ним в сапожную лавку, где покупал ей самую красивую пару лакированных ботинок, но с условием, чтобы она их тотчас же надела и шла в них по мостовой до тех пор, пока они совершенно не покроются грязью. После этого он отправлялся с нею в гостиницу и, едва успев зайти в номер, бросался к ее ногам и вычищал губами приставшую к обуви грязь, что доставляло ему необычайное наслаждение. Очистив этим своеобразным способом ботинки, он вручал девушке соответствующий гонорар и отправлялся домой.

Из этих случаев ясно вытекает, что башмак представляет собой фетиш для мазохиста1, и притом, очевидно, в силу связи обутой женской ноги с представлением о попирании ногами и других актов унижения.

Но если, следовательно, в одних случаях женская обувь сама по себе является возбудителем половых желаний, то в других случаях мазохистские мотивы выступают в неявной форме. Идея попирания ногами и т. п. скрыта в глубине сферы бессознательного, и в сознании выплывает лишь представление о башмаке как средстве к осуществлению этой идеи. Только этим путем мы находим удовлетворительное объяснение для случаев, которые иначе остались бы совершенно непонятными. Здесь речь идет о скрытом, замаскированном мазохизме, и его нужно считать бессознательным мотивом, если в виде исключения не удается доказать зарождение фетишизма из ассоциации представлений, вызванных каким-либо событием, как, например, в наблюдениях 117 и 118.

Но случаи влечения к дамской обуви без сознательного мотива и без точно установленного источника, как раз очень многочисленны 2. Для примера приведем следующие три наблюдения.

Наблюдение 77. Карлик, 50 лет. Время от времени он является в публичный дом под предлогом нанять комнату, завязывает беседу с одной из девиц, бросает похотливые взоры на ее обувь, снимает с ее ноги один башмак, страстно целует и кусает его, затем прижимает к половым органам, после семяизвержения натирает выделенным семенем подмышки и грудь3; по окончании сладострастного экстаза он просит у девушки позволения оставить башмак у себя на несколько дней и в назначенный срок с благодарностью возвращает его (Кантарано. Психиатрия, V, с. 205).

Наблюдение 78. Студент Ц., 23 лет, из наследственно отягощенной семьи; сестра была душевнобольной, брат страдал hysteria virilis (мужской истерией). Больной с малолетства отличается причудами, часто обнаруживает ипохондрическое настроение. Отвращение к жизни, убеждение в том, что к нему относятся пренебрежительно, без уважения. Приглашенный на консилиум по поводу «душевного страдания», я нахожу в высшей степени странного субъекта, наследственно отягощенного, с признаками неврастении и ипохондрии. Подозрение на мастурбацию подтверждается. Больной делает интересные сообщения относительно своей половой жизни. В возрасте 10 лет он чувствовал сильное влечение к ноге одного товарища. В 12 лет он стал мечтательным обожателем женских ножек и высшим наслаждением для него было углубляться в созерцание их. 14 лет он начал мастурбировать, причем во время этого акта думал о женской ноге. С этого времени он почувствовал влечение к ножкам своей трехлетней сестренки. Но и ноги взрослых женщин, если последние были ему симпатичны, действовали на него возбуждающим образом. В женщине его вообще интересовала только нога. Мысль о половом общении с женщиной внушала ему отвращение. Полового акта он до сих пор ни разу не предпринимал. С 12-летнего возраста он уже больше не интересовался ногами мужчин. Как обута женская нога, это было для него безразлично, решающее значение имела только привлекательность женщины. Мысль об использовании ног проститутки вселяет в него чувство отвращения. Уже много лет он влюблен в ноги своей сестры, а уже один вид ее башмаков сильно возбуждает его чувственность. Поцелуй и объятия сестры не дают этого эффекта. Высшим наслаждением для него было, по его признанию, обнимать или целовать ногу симпатичной ему женщины; он испытывал при этом сильное сладострастное ощущение, тотчас же разрешавшееся извержением семени. Часто его охватывало сильное желание прикоснуться башмаком сестры к своим половым органам, но до сих пор ему удавалось побороть это влечение, тем более что последние два года (вследствие прогрессировавшей раздражительной половой слабости) уже один вид женской ноги вызывал у него семяизвержение. От окружающих я узнаю, что больной питает «нелепое чувство обожания» ног своей сестры, так что та избегает встречаться с ним и старается скрыть от него свои ноги. Ц. сам признает свое половое влечение явлением патологическим и терзается сознанием, что грязные образы его фантазии имеют своим содержанием как раз ногу сестры. Он прилагает все усилия, чтобы избегать случая видеть последнюю, и пытается помочь себе мастурбацией, причем в его воображении, как и при ночных поллюциях, всплывают женские ножки. Если же болезненное влечение проявляется чересчур сильно, то он не в состоянии побороть желания видеть ногу сестры. Непосредственно вслед за извержением семени он испытывает чувство живейшей досады на слабость своей воли. Его склонность к ноге сестры стоила ему множества бессонных, мучительных ночей. Часто он удивляется тому, как он еще любит сестру. Хотя он находил вполне понятным и справедливым, что она прячет от него свои ноги, тем не менее, когда болезненное влечение овладевает им, такое отношение сестры приводит его в состояние сильнейшего раздражения, лишая его возможности испытать желаемое ощущение. Больной указывает на то, что вообще в этическом отношении он вполне нормален, что подтверждается и его родными.

Наблюдение 79. С, живет в Нью-Йорке, обвиняется в уличном грабеже. В восходящем поколении многочисленные случаи помешательства; брат и сестра отца также психически ненормальны. В 7 лет дважды сильное сотрясение головного мозга. В 13 лет падение с балкона. На 14-м году жестокие приступы головной боли. Одновременно с этими приступами или непосредственно за ними странное влечение похищать башмаки женских членов семьи, по большей части только один из пары, и прятать где-нибудь в углу. При допросе каждый раз отпирается или ссылается на полное беспамятство. Влечение это осталось неискоренимым, возвращаясь каждые 3—4 месяца. Один раз он сделал попытку сорвать башмак с ноги служанки, в другой раз похитил из спальни башмак сестры. Весной он среди бела дня сорвал с ног башмаки у двух дам. В августе С. рано утром вышел из дому в типографию, где служил наборщиком. Сделав несколько шагов, он встретил на улице незнакомую ему девушку, опрометью бросился к ее ногам, сорвал один башмак и помчался в типографию, где его и арестовали по обвинению в уличном грабеже. Он утверждает, что решительно не помнит, что сделал, при виде башмака в его мозгу блеснула как молния мысль, что башмак ему, безусловно, нужен, для чего — он сам не знает. По его словам, он действовал в состоянии полной потери сознания, полной невменяемости. Башмак, согласно его показанию, найден был в кармане его пальто. Во время ареста он был до такой степени возбужден, что опасались взрыва помешательства. Выпущенный на свободу, он и у жены своей в то время, когда она спала, похитил ее обувь. Его нравственный облик, как и образ жизни, безупречен. Это интеллигентный рабочий, но чересчур быстрые и нерегулярные занятия приводили его в смущение и делали неспособным к труду. Суд оправдал его {Nichols. — American J. J., 1859; Beck. — Medical Jurisprudence, 1860, vol. 1. P. 732).

Доктор Паскаль (указ. соч.) приводит еще несколько совершенно аналогичных случаев. Другие случаи такого же характера были мне сообщены коллегами и больными.

в) Отвратительные поступки, символизирующие самоуничижение и предпринимаемые, очевидно, с целью удовлетворения мазохистских влечений, — скрытый мазохизм, копролагния

В то время как в до сих пор описанных формах проявления мазохизма эстетическое чувство в общем могло сохраняться и желаемая, окрашенная ощущением сладострастия ситуация могла оставаться совершенно символической или мысленной, встречаются случаи, в которых стремление к половому удовлетворению путем самоуничижения перед женщиной находит себе выражение в формах, в высшей степени оскорбляющих как эстетическое, так и этическое чувство нормального человека.

Условия для этого имеются тогда, когда обонятельные и вкусовые представления, нормально вызывающие чувство глубочайшего отвращения, на почве психического вырождения вызывают ощущение сильнейшего сладострастия, причем половая сфера приходит в состояние глубокого возбуждения, доводящего данное лицо до оргазма и даже семяизвержения.

Аналогия с эксцессами религиозной экзальтации может быть проведена и здесь. Мистически одержимая Антуанетта Бувиньон де ла Порт с целью умерщвления плоти между прочим примешивала к своей пище фекальные массы (Циммерман. Указ. соч., с. 124). Канонизированная Мария Алакок в целях «умерщвления» слизывала языком извержения больных и высасывала гной из язв, покрывавших их пальцы! Интересна также аналогия рассматриваемых случаев с садизмом, при котором, равным образом из-за извращенной окраски обычно вселяющих отвращение вкусовых и обонятельных представлений ощущением сладострастия возможны явления типа вампиризма и антропофагии (ср. на с. 101—102 случаи Бишеля, Менесклу, далее наблюдения 19, 20, 23). Это влечение к отвратительному в рамках мазохизма можно было бы назвать копролагнией. Отношения его к мазохизму, как подвида к виду, слегка намечены уже в наблюдении 51. Нижеследующее наблюдение сделает их вполне явственными.

Некоторые случаи производят такое впечатление, будто мазохистские влечения остаются для извращенного субъекта совершенно бессознательными и в сознание вступает только влечение к действиям, вселяющим отвращение (скрытый, замаскированный мазохизм). Характерный пример мазохистской копролагнии (в сочетании с превратным половым ощущением) являет нам наблюдение 114 8-го издания настоящей книги, где больной не только мысленно представлял, что он раб любимого мужчины, и ссылался при этом на «Венеру в мехах» Захер-Мазоха, но даже просил своего друга разрешить обнюхивать его влажные от пота ботинки и есть его кал. Позже он рассказывал, что, не владея собой, не знает, как появилась у него мысль и страстное желание обнюхивать пропитанные потом ботинки и есть кал, но что при этом он испытывал половое возбуждение и наступало семяизвержение.

Наблюдение 80. Мазохизм, копролагния. Ц., 53 лет, принадлежит к высшему классу общества, единственный сын, из наследственно * не отягощенной, как он утверждает, семьи (отец — чахоточный), однако с малолетства нервный. Уверяет, что уже на 7-м году испытывал своеобразное возбуждение каждый раз, когда ему случайно приходилось видеть, как служанки в доме, готовясь мыть комнаты, снимали с себя башмаки и чулки. Однажды он обратился к одной из них с просьбой показать ему перед мытьем полов свои подошвы и в особенности пальцы. Когда он научился читать и стал посещать школу, его неудержимо влекло к чтению книг, содержащих описание сцен утонченнейшей жестокости, мучительнейших пыток, причем особенно сильно занимали его воображение те ужасы, которые совершались по повелению женщин. Он буквально проглатывал романы, посвященные описанию рабства, крепостничества и т. п., и при чтении их приходил в такое сильное половое возбуждение, что в конце концов начал мастурбировать. Особенно действовало на него представление, будто он раб юной красавицы из его общества, приказывающей ему после совместной продолжительной прогулки облизывать ее ноги, прежде всего ступни и места между пальцами2. При этом он представлял себе соответственно молодую даму очень жестокой, рисуя в своем воображении сцены пыток и мучений, которым она, к своему величайшему удовольствию, подвергает его. Созидание этого рода фантастических образов сопровождалось мастурбаторными актами. На 15-м году ему пришла в голову мысль в такие минуты давать пуделю лизать свои ноги. Однажды ему пришлось быть случайным свидетелем того, как этот же пудель в их доме лизал пальцы ног хорошенькой горничной, читавшей в это время книгу. Сцена эта привела Ц. в сильное половое возбуждение, завершившееся извержением семени. Тогда он убедил девушку почаще доставлять ему такое зрелище, а затем, не довольствуясь и этим, сам заступил место пуделя, что неизменно имело своим следствием эрекцию и излияние семени. От 15 до 18 лет он находился в пансионе, где, конечно, был лишен возможности проделывать подобные вещи. Поэтому он ограничивался тем, что приблизительно каждые две недели возбуждал себя чтением о жестокостях, совершаемых женщинами, причем мысленно представлял себе, что должен сосать пальцы ног у такой кровожадной женщины; это представление вызывало у него сильнейший оргазм, за которым следовало извержение семени. Женские половые органы никогда не представляли для него ни малейшей притягательной силы; не чувствовал он и полового влечения к мужчинам. Когда он возмужал, он предпринял половые сношения с проститутками, всегда, однако, предпосылая акту совокупления облизывание, сосание их ног. Во время акта он делал то же самое и заставлял девушку рассказывать ему, каким ужасным пыткам и мучительной смерти она подвергла бы его, если бы он не вылизал дочиста пальцы ее ног. Ц. уверяет, что он бесконечное число раз достигал своей цели и что это лизание доставляло партнерше исключительное наслаждение. Ноги интеллигентных дам, прижатые и искривленные тесной обувью, притом несколько дней немытые, имели для него совершенно особую прелесть, хотя он допускал только «незначительное естественное отложение, какое встречается у чистоплотных, приличных женщин», а также следы краски от чулок, тогда как ножной пот, возбуждавший его в образах фантазии, в действительности вызывал в нем отвращение. Точно так же и «жестокие пытки» существовали для него в качестве возбудителя лишь в воображении, на самом же деле он страшился их и ни разу не делал попытки претворить их в действительность. Как бы то ни было, они играли значительную роль в игре его фантазии, и симпатичным ему женщинам, с которыми он поддерживал мазохистские отношения, он всегда давал подробные и точные инструкции относительно того, как они должны были ему писать угрожающие письма (заранее заказанные и внушенные). Из коллекции таких писем, предоставленной больным в мое распоряжение, позволяю себе здесь привести одно, так как оно вполне раскрывает нам все помыслы и чувства этого мазохиста: «Вылижи пот с моих ног!» «С чувством неизъяснимой сладости я вижу мысленными очами то время, когда вы будете вылизывать мне пальцы ног, особенно после продолжительной прогулки... слепок моей ноги вышлю в ближайшем будущем. Лизание вами пота моих ног опьянит меня, как нектар. Если же вы не захотите, то я вас заставлю, я вас буду бичевать, как своего последнего раба. Я тебя заставлю смотреть, как другой избранник лижет пот с моих ног, ты же, словно собачонка, будешь визжать под ударами бича, которыми тебя будут осыпать мои рабы. Я буду испытывать кровожадную радость при виде твоих страданий, при виде того, как в ужаснейших муках душа покинет твое тело, и в предсмертной агонии ты будешь лизать мои ноги... Вы вызываете меня на жестокость; хорошо, я буду немилосердна, я раздавлю вас, как червяка... Вы требуете от меня чулок. Я буду носить их дольше, чем делаю это обыкновенно. Но я потребую, чтобы вы целовали их, чтобы вы лизали, их, чтобы вы положили пятку чулка в воду и затем выпили ее. Если вы не сделаете всего, чего я требую от вас в своем сладострастии, я осыплю вас ударами бича. Я требую безусловного послушания. В противном случае я велю вас хлестать кнутом, заставлю пойти через помост, усаженный железными остриями, прикажу бить по пяткам и бросить в клетку львам, с наслаждением любуясь тем, как эти звери будут лакомиться вашим мясом».

Несмотря на эти нелепые и заказные тирады, Ц. высоко ценит такое письмо как средство для удовлетворения превратного полового влечения. По его уверению, его половое уродство, которое он считает прирожденной аномалией, не представляется ему противоестественным, хотя он в то же время признает, что нормальному человеку оно должно внушить отвращение. Во всем остальном это человек порядочный и тонко чувствующий, но его эстетический багаж, и без того небольшой, намного перевешивается чувством сладострастия, которое доставляет ему удовлетворение его извращенного влечения.

Ц. дал мне также возможность познакомиться с корреспонденцией, которую он поддерживал с представителем мазохизма в художественной литературе — Захер-Мазохом.

Одно из этих писем, помеченное 1888 г., имеет своим девизом изображение пышной женщины с властным выражением лица, наполовину лишь закутанной в шубу, с бичом в руке, которая как бы протянута для удара. Захер-Мазох утверждает, что «страсть играть роль раба» сильно распространена, в особенности среди немцев и русских. В письме сообщается история одного русского вельможи, который любил заставлять нескольких красивых женщин связывать его и осыпать ударами бича. Однажды он встретил молодую красивую француженку, которая в такой степени воплотила в себе его (садистский) идеал, что он взял ее с собой на родину.

По Захер-Мазоху, одна дама, датчанка, не дарила своей благосклонностью ни одного мужчину, пока он не позволял обращаться с ним в течение известного времени как с ее рабом. Любовники должны были лизать ее ноги и ягодицы. Она приказывала заковывать своих любовников в цепи и хлестать плетью до тех пор, пока они не соглашались лизать ее ноги. Однажды один из ее «рабов» был прикован цепью к ее кровати и должен был быть свидетелем ее любовных утех с другим любовником. После того как последний ушел, она велела своим служанкам бить плетьми прикованного «раба» до тех пор, пока он не изъявил согласия лизать ягодицы госпожи.

Если бы эти сообщения отвечали действительности — принять их на веру трудно в виду того, что они исходят от певца мазохизма, — то они явились бы примечательным доказательством садизма женщин. Во всяком случае, они представляют собой весьма интересные с психологической точки зрения образчики своеобразия мазохистских идей и ощущений. (Собственное наблюдение. Zentralblatt fur die Krankheiten der Harn- und Sexualorgane, VI, 7).

Наблюдение 81. Ц., 24 лет, русский чиновник; отец — психопат, мать — невропатическая женщина. Сам больной — интеллигентный, тонко чувствующий человек, нормального сложения, симпатичной внешности, с приятными манерами; тяжких болезней не имел. Он утверждает, что с раннего детства был нервен, как и его мать, имел невропатические глаза; в последнее время испытывает церебрально-астенические расстройства. Горько сетует на извращение своей половой жизни, которое часто его повергает в полнейшее отчаяние, является причиной того, что он сам себя перестает уважать, и способно довести его до самоубийства.

Кошмар, давящий его, это — противоестественное влечение к тому, чтобы женщина мочилась ему в рот, посещающее его довольно регулярно каждый месяц. На вопрос о возникновении этого извращения он сообщает следующие интересные по своему важному генетическому значению факты. 6-летним ребенком, когда он ходил в школу, где обучались совместно мальчики и девочки, он случайно провел рукой по ягодицам сидевшей с ним рядом маленькой девочки. Он испытал при этом очень приятное ощущение и через некоторое время с тем же результатом повторил это движение. С этого момента воспоминание о подобных приятных ситуациях стало играть известную роль в образах его фантазии.

Когда ему было 10 лет, развратная воспитательница, крепко прижав его к своему телу, заставила ввести палец себе во влагалище. Поднеся случайно после этого палец к носу, он ощутил запах, доставивший ему большое удовольствие.

Под влиянием безнравственного проступка, на который его склонила эта женщина, у него стали появляться окрашенные сладострастным ощущением представления, будто бы он закованный, зажатый между бедрами женщины, должен был спать под ее ягодицами и пить ее мочу.

С 13 лет эти фантастические представления бесследно исчезли. В 15 лет он предпринял первый половой акт, в 16 — второй, оба раза вполне нормально и без содействия подобного рода представлений.

При отсутствии денег и при сильном половом возбуждении он удовлетворял себя мастурбацией3.

В 17 лет превратные представления появились снова. Представления эти становились все сильнее и сильнее, и на этот раз борьба с ними была уже безуспешна.

На 19-м году он отказался окончательно от надежды побороть свое половое извращение. Когда однажды женщина помочилась ему в рот, он испытал самое большое наслаждение1. После того он совершил половой акт с этой женщиной. С этого времени с удивительной периодичностью через каждые 4 недели он испытывал неудержимое влечение повторить описанную ситуацию.

После удовлетворения своего извращенного влечения он стыдился самого себя и испытывал чувство сильного отвращения. До семяизвержения дело доходило из-за этого лишь в исключительных случаях, но тем не менее налицо была сильная эрекция и оргазм и тогда, в случае отсутствия семяизвержения, он удовлетворял себя половым актом.

В промежутки между проявлениями своего влечения он был совершенно свободен от такого рода представлений и точно так же от мысленного мазохизма. Столь же мало проявлялись и фетишистские склонности. В эти периоды половое влечение было выражено слабо и удовлетворялось нормальным путем, без участия превратных представлений. Неоднократно бывало так, что, чувствуя приближение болезненного приступа, он уезжал далеко от дома, чтобы побороть влечение к повторению извращенного акта.

Не один раз пациент, отличавшийся тонкими чувствами и сам гнушавшийся своей аномалии, пытался противостоять патологическому влечению, но тщетно, так как в этом случае мучительное беспокойство, тоска, общие подергивания и бессонница усиливались до невыносимой степени и он чувствовал необходимость какой бы то ни было ценой освободиться от этого крайнего психического напряжения, разрешавшегося только путем удовлетворения болезненного влечения. Но вслед за этим он опять начинал упрекать, презирать себя, и в результате развилось настоящее отвращение к жизни. Эта душевная борьба вызвала у Ц. развитие сильной неврастении, в последнее время порядком терзающей больного: он жалуется на ослабление памяти, рассеянность, умственную неспособность, давящие боли в голове. Его единственная и последняя надежда, что врачебному искусству удастся избавить его от его ужасного влечения и, таким образом, он нравственно реабилитируется в собственных его глазах.

Эпикриз. В 6 лет сладострастная окраска акта, который сам по себе был в этом возрасте индифферентен для больного.

В 10 лет сладострастно окрашенное, во всяком случае, извращенное обонятельное представление.

Развитие скрытых до того времени мазохистских представлений с особым содержанием, обусловленным извращенными впечатлениями, полученными в возрасте между 6-м и 10-м годами. Перерыв, наступивший под влиянием нормального совокупления.

Новое пробуждение полового извращения, вызванное воздержанием и мастурбацией, а быть может, также и условиями пубертатного периода.

Извращение это выражается эквивалентной половому акту копролагнией, с течением времени приобретающей импульсивный характер, возвращающейся периодически и носящей сладострастную окраску (при наличии достаточно возбудимого эякуляционного центра).

В промежуточные периоды нормальное состояние половой жизни.

Я потерял больного из виду. В конце 1893 г. он однажды снова явился ко мне в сильно угнетенном состоянии и жаловался, что дальше переносить такую жизнь не в состоянии. Он проделал муки медленной эффеминации, потерял совсем способность владеть собой, сделался рабом своего ужасного влечения, которое овладевало им внезапно, заставляло добиваться удовлетворения, а затем приводило его в угнетенное состояние, вызывало глубокий стыд, оставляло в нем крайне мучительное чувство. Он носит при себе постоянно револьвер, но у него не хватает силы воли покончить с собой; он. уже тщетно просил проституток оказать ему эту услугу. Последняя его надежда на меня. Я должен путем гипноза освободить его от его ужасного влечения или, если это не удастся, прибегнуть к веселящему газу и не разбудить его. Попытка гипноза имела успех. Но спустя три недели он снова явился: был рецидив. 20 дней чувствовал он себя вполне хорошо, как будто в него вдохнули его «второе, лучшее я», которое и победило первое. Под влиянием полового воздержания и мазохистского сна третьего дня явился рецидив, и с того времени в течение 48 часов он заставил сделать себе 25 раз мочеиспускание или дефекацию в рот, при этом он испытывал величайшее сладострастие, но тотчас после этого отвращение; копролагнистический акт удовлетворял его, если сопровождался, как и половой акт, извержением семени. Только 4 раза из-за отсутствия семяизвержения он под конец прибегал к совокуплению.

Новый гипнотический сеанс дал покой больному на 7 месяцев

Затем после нового пароксизма он явился совершенно угнетенным.

После третьего сеанса я его больше не видел и предполагаю, что он в конце концов нашел в себе силу воли покончить со своим печальным существованием. Остается открытым вопрос, могло ли дальнейшее лечение гипнозом спасти его?

Наблюдение 82. Мазохизм, копролагния и фетишизм башмака (из судебных дел округа Ц.).

X., 30 лет, чувствует влечение к маленькой нежной дамской ножке. Однажды он посетил в частном доме двух проституток и заявил, что любит запах только что вычищенной обуви; тогда одна из них надела такую обувь и он понюхал ее. Затем он попросил плюнуть ему в лицо и на обувь и вылизал плевок. Далее он попросил их взять слизь из носа и всунуть ему в нос. Он разрешил смазать ему половые органы ваксой, разделся догола, привязал веревку к пенису, его водили по всей комнате и били до крови розгами; он желал, чтобы его «дрессировали». Одновременно женщины должны были его всячески ругать. Когда он в таком виде лежал на полу, они должны были стоять на нем, награждать его пинками и всячески мучить его. В конце концов он потребовал, чтобы они помочились ему в рот, но они отказались от этого.

Во время всех этих манипуляций наступило извержение семени. На вопрос, как он дошел до этого, он объяснил, что в течение многих лет не имел общения ни с одной женщиной и желал снова немного побаловаться. Влечение к женской ноге осталось у него со школьного возраста, а до ненормального полового общения он дошел путем чтения французских книг.

Наблюдение 83. Мазохизм, фетишизм, копролагния.

Б., 31 года, чиновник, происходит из невропатической семьи, с малых лет отличался нервозностью, слабостью, страдал приступами ночного страха. На 16-м году первая поллюция. На 17-м году влюбился в 28-летнюю некрасивую француженку. Особенно влекли его к себе ее сапоги. Когда никто не видел, он покрывал их поцелуями и испытывал какой-то блаженный трепет. До извержения семени при этом дело не доходило. Б. уверяет, что в то время он еще ничего не знал о разнице полов. Его обожание обуви для него самого было загадочным. С 22 лет приблизительно один раз в месяц совершал половой акт. Несмотря на значительную похотливость, Б. не чувствовал полного душевного удовлетворения. Однажды он встретил даму полусвета, которая своим гордым видом, блестящими глазами, всем своим вызывающим поведением произвела на него своеобразное впечатление. Ему казалось, что он должен перед этим гордым существом лежать в пыли, целовать ей ноги и следовать за ней, как собака или раб. В особенности импонировала ему «царственная» нога в лакированном сапоге. Мысль быть рабом такой женщины вызывала в нем сладострастное ощущение. Следующую ночь он не мог спать под влиянием этих мыслей, и в то время как он, лежа на животе, в фантазии рисовал себе, что он целует ноги этой женщины, у него явилось извержение семени. Б. по натуре был робок, не доверял своей потенции, питал поэтому отвращение к любовницам. Из-за этого он использовал свое открытие для психической мастурбации и окончательно отказался от сношений с женщиной. При этом самоудовлетворении он думал о прекрасной ноге гордой женщины; впоследствии к этому оптическому воспоминанию присоединилось обонятельное ощущение дамской ножки или дамского сапога. В своем ночном эротическом экстазе он покрывал рисовавшуюся ему женскую ножку бесчисленными поцелуями. В эротических снах он следовал за величественными женщинами; шел дождь; госпожа поднимала немного платье, и он «видел сладкую ножку, почти чувствовал ее эластичную, нежную и в то же время упругую теплую форму, видел часть икры в красном шелковом чулке», при этом сновидении аккуратно наступала поллюция.

Б. испытывал большое наслаждение, разгуливая в дождливую погоду по улицам и видя в действительности то, что представлял себе во сне; если ему улыбалось счастье, то встреченная особа являлась предметом его мечтаний и фетишем его психиче-ско-мастурбаторных актов. Для усиления иллюзии он прибегал к тому, что клал перед своим носом собственный уже ношенный чулок. При помощи этого на высоте экстаза фантастическая картина представлялась ему почти действительностью — он чувствовал себя опьяненным запахом представляемой женской ноги, которую он с огромным сладострастием целовал, сосал и кусал, причем в конечном счете наступало извержение семени. Одновременно появлялись во сне или в сладострастном экстазе и чисто мазохистские картины, как, например, «царственная женщина стояла перед ним лишь слегка прикрытая, с кнутом в руке; он, как раб, стоял перед ней на коленях. Она подняла кнут, поставила ногу ему на шею, лицо, рот, пока он не соглашался вылизать душистые выделения между пальцами ее обнаженных ног». Для большей иллюзии он подносил свои собственные выделения от ног к носу. В период экстаза он обонял при этом восхитительный запах, между тем как вне приступов он находил, что его пот плохо пахнет. Некоторое время эти фетишистские образы стушевались перед другим фетишем—ягодицами, причем Б. для усиления иллюзии пользовался женскими штанами и подносил к носу собственный кал. Затем было время, когда его фетишем явились женские половые органы, и он занимался мысленным «куннилингусом». В этом случае он прикасался к женской фуфайке, чулкам, обуви. Спустя 6 лет, из-за усиления явлений неврастении и ослабления фантазии (?), Б. потерял способность к психическому онанизму и превратился в обыкновенного онаниста. Так продолжалось много лет. Усиливающаяся неврастения заставила его заняться лечением. В период выздоровления Б. познакомился с девушкой, соответствовавшей его мазохистским представлениям, добился наконец акта совокупления при помощи мазохистских ситуаций и чувствовал себя удовлетворенным. Тогда, однако, снова ожили старые фетишистские стремления и мазохистские желания, и в удовлетворении их Б. находил невыразимо большее наслаждение, чем в половом акте, совершаемом лишь ради самоуважения и являющемся только эпизодом в ряде мерзостей. Концом этого цинического полового существования явился брак, на который Б. решился после того, как его любовница сбежала от него. Б., который теперь уже отец семейства, уверяет, что он с женой имеет общение таким же путем, как и с любовницей, и что они оба довольны (!) этим способом супружеского общения (Zentralblatt fur Krankheiten der Harn- und Sexualorgane, VI, 7).

Сюда же принадлежат наблюдения Кантарано — случай с мочеиспусканием, а в другом случае даже дефекация

женщины на язык мужчины перед половым актом1, употребление конфет, издающих запах кала, с целью сделаться потентным, далее следующий случай, также сообщенный мне врачом.

Один русский князь, распущенный и растративший свои силы до крайней степени, заставлял свою любовницу садиться верхом на его живот, обернувшись спиной, и в этом положении испражняться на его грудь; только таким путем он еще в состоянии был возбуждать жалкие остатки своего ослабевшего полового влечения.

Другой субъект окружает свою любовницу всевозможной роскошью, но ставит ей обязательным условием есть исключительно марципаны, чтобы возбудиться и быть способным к семяизвержению с помощью женских экскрементов.

Один бразильский врач сообщил мне несколько известных ему наблюдений дефекации женщины в рот мужчины. Подобного рода случаи встречаются всюду, и притом отнюдь не редко. В этом смысле больные пользуются всевозможными выделениями — слюной, носовой слизью, даже ушной серой, иной раз жадно проглатывают их, и осыпают поцелуями ягодицы, а то и анальное отверстие. (Доктор Молль в цитированном нами труде на с. 135 сообщает аналогичное о лицах, страдающих превратным (перверсивным) половым чувством.) Причины столь широко распространенного извращенного влечения к активному совершению куннилингуса, возможно, нередко коренятся в подобного рода склонностях.

В эту же категорию, очевидно, надобно включить и вселяющий отвращение случай Кантарано (Психиатрия, V, с. 207), в котором совокуплению предшествуют кусание и сосание потных пальцев проститутки, как можно больше немытых, далее аналогичный случай, приведенный мною в 8-м издании этой книги (наблюдение 68).

Стефановский (Archives de l'antropologie criminelle, 1892, VII) сообщает об одном русском старике купце, который получал большое удовольствие, когда пил то, чем наполняла свою ночную вазу по его приказанию женщина из публичного дома.

Нери (Archivio delle psicopatia sessuali. P. 108) сообщает о следующем случае. Рабочий, 27 лет, с сильно отягощенной наследственностью, страдает лицевым тиком и фобиями (в особенности агорафобией), пьяница. Самое высокое половое наслаждение он получал, когда женщины мочились или испражнялись ему в рот. Развратник слизывал вино, стекавшее с его тела на половой орган женщины. Большое удовольствие он испытывал, когда мог сосать менструальную кровь из влагалища. Фетишист по отношению к дамским перчаткам и ботинкам, он целовал башмаки сестры, ноги которой были влажны от пота. Свое половое влечение он удовлетворял только тогда, когда прыгал на женщину, более того, избивал до крови. В случаях избиения он становился на колени в позе мольбы и смирения перед женщиной и начинал мастурбировать.

Наблюдение 84. В., 45 лет, с отягощенной наследственностью, предавался онанизму уже в возрасте 8 лет. В 16 лет он удовлетворял свое половое чувство, выпивая свежую женскую мочу. Он испытывал такое наслаждение, делая это, что не ощущал ни запаха, ни вкуса мочи3. Каждый раз после питья он испытывал чувство живейшего отвращения и тошноты и давал себе слово не следовать больше своему болезненному влечению. Единственный раз он ощутил такое же наслаждение при употреблении внутрь мочи 9-летнего мальчика, с которым он однажды проделал акт феллации». Больной страдает эпилептическим помешательством. (Pelanda. — Archivio di psichiatria, X, fasc. 9~A.)

Сюда же относятся случаи еще более давнего происхождения, которые наблюдал у стариков уже Тардье (Медико-юридические очерки о преступлениях против нравственности, с. 206). Он описывает под именем «сопуны» лиц, «которые собирались в тайном месте, как правило, на задворках театров, куда приходили женщины, торопящиеся помочиться, и тут же начинали втягивать ноздрями запах мочи, что, в свою очередь, вызывало семяизвержение».

Исключительное явление в этом отношении представляют так называемые «поморники» [здесь: «калопожиратели». — Ред.], о которых сообщает Таксиль в своей книге «Современная проституция».

Прямо чудовищные факты, опять-таки входящие в рассматриваемую нами категорию, приводит Эйленбург (Ztilzer. Klinisches Handbuch der Harn- und Sexualorgane, IV. S. 47).

г) Мазохизм у женщин

У женщин добровольное подчинение другому полу представляет явление физиологическое. Из-за своей пассивной роли в деле размножения рода человеческого и вследствие существующих с древних времен социальных условий для женщины представление о половых отношениях постоянно неразрывно связано с представлением о подчинении. Это последнее образует, так сказать, обертон, характеризующий женские чувства.

Человек, знакомый с историей культуры, знает, в каком безусловном подчинении держали женщину с незапамятных времен до недавнего еще периода, когда цивилизация достигла сравнительно высокого развития1, и внимательный наблюдатель жизни и ее проявлений еще и теперь легко сумеет заметить, в какой степени привычка, привитая и укрепленная бесчисленными поколениями, в соединении с пассивной ролью, которую природа дала в удел женщине, развила в ней инстинктивную склонность к добровольному подчинению мужчине; от него не ускользнет, что женщины обычно относятся с пренебрежением к преувеличенным проявлениям обычной любезности и поклонения, считая их чем-то пошлым и вульгарным, тогда как уклон в сторону властного обращения хотя и встречает с их стороны явные выражения порицания, но в действительности сплошь и рядом принимается ими с тайным благоволением2. Под маской, скрывающей наши салонные нравы, повсюду можно заметить инстинкт женского подчинения.

С этой точки зрения можно было бы видеть в мазохизме вообще патологический рост специфически женских психических проявлений, болезненное усиление женских психических половых черт и искать первичный источник его возникновения именно в этой области.

Но несомненно прочно установленным нужно считать, что склонность к подчинению мужчине (на которую можно ведь смотреть как на приобретенное свойство, как на явление приспособления к социальным условиям) у женщины составляет до известной степени явление нормальное.

То, что при подобных условиях мы не слишком часто встречаемся с «поэзией» символических актов подчинения, объясняется отчасти тем, что мужчина свободен от тщеславия слабого пола, который воспользовался положением вещей, чтобы выказать свою силу и власть, как то делали средневековые дамы по отношению к рыцарям-миннезингерам; мужчина предпочитает извлечь отсюда реальные выгоды. Дикарь заставляет свою жену возделывать за него землю, «культурный» филистер спекулирует на приданом. И с тем и с другим женщина мирится охотно.

Случаи патологического усиления этого инстинкта подчинения в смысле мазохизма женщины должны были бы, собственно, встречаться довольно часто, но проявления их подавляются существующими нравами. Впрочем, разве мало молодых женщин, преклоняющих колени пред своими мужьями и возлюбленными? Разве у славянских народов, как гласит молва, женщины низших сословий не чувствуют себя несчастными, когда мужья не доказывают им своей благосклонности битьем?

Один венгр, которому можно верить, сообщает мне, что крестьянки в Солюгиерском округе не верят любви своих мужей, пока не получат в качестве любовной ласки первой пощечины.

Привести наблюдения, касающиеся мазохизма женщин, — задача для врача-наблюдателя нелегкая. Внутренние и внешние тормозы, стыдливость и нравственное чувство, естественно, препятствуют проявлению у женщины извращенных половых влечений.

В этом и нужно искать причину, почему до настоящего времени научно констатированы лишь следующие случаи мазохизма у женщин, которые мы приводим здесь.

Наблюдение 85. X., девушка, 21 года; мать была морфинистка и умерла несколько лет назад от какой-то нервной болезни, брат матери равным образом морфиноман; брат девушки неврастеник, другой — мазохист (влечение получать удары камышовой тростью от знатных гордых дам). X. никогда не страдала тяжкой болезнью, жалуется иногда только на головные боли. Говорит, что физически здорова, но временами считает себя помешанной, именно тогда, когда в ее воображении всплывают следующие представления.

С самой ранней юности она представляет себе, что ее наказывают, бичуют. Идеи эти всецело поглощают ее, и иногда самое горячее ее желание — получить сильные удары камышовой тростью.

Влечение это, как она полагает, возникло вследствие того, что один из «друзей ее отца, когда ей было лет 5, однажды шутя положил ее к себе на колени и нанес ей несколько легких ударов, делая вид, будто сечет ее. С той поры она жадно искала случаев быть высеченной, но, к ее величайшему прискорбию, желание это не исполнилось ни разу. В своих представлениях она видела себя беспомощной, связанной. Слова «камышовая трость», «сечь», «бичевать» вызывают в ней сильнейшее возбуждение. Только приблизительно год тому назад она стала приводить свои идеи в связь с мужским полом, до того же времени роль бичующего лица в образах ее фантазии всегда играла учительница или даже просто какая-нибудь карающая рука.

В настоящее время она желает быть рабой любимого мужчины, она хочет получать от него удары, целовать его ногу.

О том, что ощущение это полового характера, больная не знает.

Приведем несколько выдержек из ее писем, свидетельствующих о мазохистском характере данного случая.

«Прежде, когда мои представления не хотели оставлять меня, я серьезно подумывала о том, чтобы отправиться в дом умалишенных. К этой мысли я пришла после того, как прочла историю директора одной лечебницы для душевнобольных, который вытащил одну даму за волосы из постели, осыпал ее ударами палкой и бичом. Я надеялась, что в таких заведениях со мной поступят таким же образом, и, следовательно, бессознательно для себя связывала свои представления с мужчинами. Всего охотнее, однако, я рисовала в своем воображении, как меня беспощадно бьют грубые, невежественные сиделки».

«Я мысленно лежу ниц перед ним, и он одну ногу ставит на мою шею, а другую я покрываю поцелуями. Я витаю в этих мыслях, причем он меня не бьет, но картины быстро сменяют одна другую, и вот я представляю себе, как он осыпает меня ударами. Однако я уже и в ударах вижу доказательство любви; он очень добр и нежен ко мне и бьет меня от избытка страсти. Я воображаю себе, что только из любви он наделяет меня ударами и что это доставляет ему величайшее наслаждение. Очень часто я мечтала уже о том, что я его раб, и, удивительно, именно раб, а не рабыня! Так, например, мне казалось, будто он — Робинзон, а я дикарь, который ему служит. Воображение часто рисует мне картину, в которой он, Робинзон, кладет мне, Пятнице, на шею свою ногу. Теперь я нахожу объяснение для вышеупомянутого представления, а именно: я считаю женщину, в общем, существом низшим, стоящим ниже мужчины, но так как я обычно очень горда и ни за что не допущу властвовать над собой, то я и думаю, как мужчина, который от природы горд и властен; тем сильнее, конечно, должно быть унижение такой женщины, как я, пред любимым мужчиной. Я представляла себе также, что я его рабыня, но это не удовлетворяло меня. Ведь в конце концов всякая женщина может служить рабыней своему мужу!»

Наблюдение 86. X., девушка 35 лет, из сильно отягощенной наследственностью семьи, уже несколько лет находится в начальной стадии паранойи преследования, которая развилась из цереброспинальной неврастении, имевшей, в свою очередь, своим исходным пунктом половое перераздражение. Больная с 24 лет предается рукоблудию. Несбывшиеся надежды на замужество и сильное половое возбуждение привели ее к мастурбации и психическому онанизму. Склонность к лицам своего пола не проявлялась ни разу. Больная дает следующее показание: «В возрасте 6—8 лет пробудилось во мне влечение быть бичуемой. Так как меня ни разу не били и точно так же мне никогда не пришлось присутствовать при чьем-либо наказании, то я решительно не могу себе объяснить, каким образом я пришла к такому странному желанию. Могу только предположить, что это влечение у меня прирожденное. Я испытала чувство истинного наслаждения при этих представлениях о бичевании, и воображение рисовало мне, как было бы чудно, если бы меня осыпала ударами одна из моих подруг. Мысль о том, чтобы меня сек мужчина, не приходила мне в голову ни разу. Но, витая в своих представлениях, я никогда не пыталась искать действительного их воплощения. С 10-летнего возраста они исчезли. Только после того, как, 34-х лет, я прочла «Исповедь» Руссо, для меня стало ясно значение моего прежнего влечения, и я поняла, что у меня были те же самые болезненные представления, что и у этого писателя. Повторяю, что после того, как мне исполнилось 10 лет, подобные представления больше не возобновлялись».

Эпикриз. Случай этот, по прирожденному своему характеру и по ссылке на Руссо, несомненно, представляет собой мазохизм. То, что роль бичующего лица в представлении больной выпала на долю подруги, а не мужчины, объясняется просто тем, что мазохистское влечение вступило в сознание в данном случае в том возрасте, когда психическая половая жизнь еще не пробуждалась и, следовательно, влечение к мужскому полу еще не могло существовать. Превратное (перверсивное) половое ощущение здесь, безусловно, исключено.

Наблюдение 87. X., один из врачей больницы в В., был знаком с девушкой, которая, по-видимому, чувствовала особое влечение к врачам, работавшим в этой больнице. При встрече с этим господином она была в восхищении, что видит перед собой врача, и просила его поступать с ней так, как будто он подвергает ее гинекологическому исследованию. Она будет сопротивляться, но он не должен на это обращать внимание, не прерываться и не уступать. X. согласился, и все произошло так, как желала девушка. Она сопротивлялась, испытывала при этом все растущее возбуждение, оказывала сильнейшее противодействие, но, когда врач хотел прекратить, она просила его не отказываться. Ясно было, что все совершалось по известному плану, чтобы вызвать величайшую степень оргазма, что и удалось. Когда врач отклонил акт совокупления, она была очень огорчена, просила вновь прийти и отказалась от денег. X. высказал мне свое глубокое убеждение в том, что не прикосновение к половым органам вызывало оргазм, а насилие, и что эффект эквивалента полового акта совпадал с причинением насилия; очевидно, этот случай также относится к области мазохизма у женщин.

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40-41

Hosted by uCoz